Обзор СМИ от 12 ноября 2021 года

СПРОС НА ЛЕСОПРОМЫШЛЕННУЮ ПРОДУКЦИЮ В СЗФО ВЫРОС НА ФОНЕ СПАДА ПРОИЗВОДСТВА

 

Марианна Матюшкина, «Деловой Петербург»

 

Лесопромышленный комплекс Северо-Запада оказался под влиянием пандемии — её эффекта и её последствий.

 

Ковидный кризис привёл к сокращению в России производства и одновременному росту спроса на продукцию ЛПК. При этом значимыми событиями 2020 года, которые оказали безусловное воздействие на результаты работы предприятий Северо-Запада, стали последствия COVID-19 и резкий переход с европейского на китайский рынок.

 

Сектор минус

По данным Петростата, индекс промышленного производства в лесном комплексе за 2020 год в целом снизился на 1,8%. По мнению генерального директора ООО "Национальное лесное агентство развития и инвестиций" Виталия Липского, падение показателей — помимо очевидных факторов — также связано с тёплыми зимами, которые станут, вероятно, постоянной проблемой ЛПК Северо-Запада из-за болотистых почв и, как следствие, ограниченности летних заготовок.

На фоне пессимистических ожиданий и ограничений, которые были введены в период с марта по май 2020 года, все сегменты лесного сектора продемонстрировали спад деловой активности и снижение объёмов производства. "В этот период заготовка древесины сократилась на 10% год к году, производство пиломатериалов — на 9%, а производство древесных плит — на 20-30%", — комментирует консультант аналитического агентства WhatWood Марина Зотова.

Впрочем, по словам директора департамента рынка капиталов ИК "Универ Капитал" Артёма Лютика, по отдельным видам производства, которые можно отнести к лесопромышленному комплексу, ситуация получилась разнонаправленной. "Если производство изделий из дерева снизилось в 2020 году на 5,6% в Петербурге и на 9,3% в Ленинградской области, то производство бумаги и бумажных изделий, наоборот, в 2020 году выросло на 8,7% в городе и на 4,5% в области", — отмечает эксперт. При этом производство мебели в Петербурге снизилось за 2020 год на незначительные 0,8% к 2019 году, но в Ленобласти падение производства мебели было самым масштабным из всех публикуемых показателей. Производство мебели в Ленобласти тоже снизилось — на 62,2%, что говорит, скорее всего, о серьёзных проблемах мебельщиков в этом регионе в 2020 году.

 

Тесные связи

Как бы то ни было, экономические сложности лесопромышленного комплекса нельзя отделить от проблем других предприятий. Пандемия как снизила спрос у потребителей, так и разорвала налаженные экономические цепочки. В СЗФО на деятельность предприятий также повлиял локдаун.

"Конечные потребители не могли посещать торговые центры и покупать продукцию из дерева, и это резко снизило спрос. Среди промышленных потребителей такого падения спроса, конечно, не наблюдалось, но экономика ЛПК тесно связана с экономикой страны в целом, и сокращение спроса в этой отрасли тоже было заметно. В том числе в 2020 году по отдельным направлениям снизился экспорт пиломатериалов и продукции из дерева за границу", — считает Артём Лютик.

Это подтверждает и статистика. По данным Центра поддержки экспорта Ленобласти, вывоз продукции лесопромышленного комплекса в 2020 году в регионе сократился на 5% в стоимостном объёме ($659,3 млн в 2020-м к $694,4 млн в 2019 году), что на фоне общего снижения экспорта региона на 20% в 2020 году не выглядит слишком негативно.

 

Ориентация — Восток

Снижение экспорта в Ленобласти в основном вызвано пониженным спросом на пиломатериалы и другую лесопродукцию из-за приостановки деятельности в ЕС и заморозки строек. При этом покупатели из КНР вышли из карантина раньше европейских, что позволило российским лесоэкспортерам частично перенаправить торговые потоки в Поднебесную. По этой причине драйвером рынка ЛПК в СЗФО в прошлом году стал стремительно расширившийся экспорт в Китай. По мнению Виталия Липского, европейский рынок перенасыщен, поэтому зайти туда с новой продукцией очень сложно. В то время как китайское направление стало основным для российских производителей, особенно из Северо-Запада. "Наблюдается интересная картина: из Сибири везут в Европу, а из Архангельской области в Китай", — отмечает он.

Сейчас, по словам эксперта, на европейском рынке всё же заметно серьёзное оживление, особенно по тем направлениям, которые интересны российским производителям (чаще всего — пиломатериалы), поэтому значительный объём продукции петербургского и областного ЛПК снова направлен именно в ЕС. Как выяснилось, ориентация на европейский рынок выгодна не только с точки зрения бизнеса — она делает производство более экологичным.

"Из-за того, что на Северо-Западе сосредоточено много предприятий лесопромышленного сектора, ориентированных на чувствительные рынки, в число которых входит и европейский, они работают по схеме добровольной лесной сертификации Лесного попечительского совета (FSC). На таких предприятиях выше, по сравнению со средним уровнем, общая культура производства. Они, согласно требованиям, должны прилагать дополнительные усилия по предотвращению незаконных рубок на своей территории. Нередко предприятия сотрудничают с ЧОПами или другими охранными структурами для борьбы с “чёрными лесорубами”", — отмечает директор FSC России Николай Шматков.

Лесопромышленный комплекс в 2021 году находится в зоне повышенного внимания со стороны российских властей — обсуждаются законодательные инициативы, направленные на ограничение экспорта сырой древесины, и в целом рынок переходит в стадию обеления, что сказывается на росте стоимости древесины для её потребителей.

"Стоимость древесины на международных рынках в 2021 году показала высокие колебания цен. Американский индекс цены пиломатериалов с начала года вырос на несколько сотен процентов, а потом так же резко снизился. Всё это в совокупности привело к существенному росту стоимости древесины на внутреннем рынке и, как следствие, к увеличению стоимости всех изделий из древесины, что может привести к падению спроса в будущем", — считает Артём Лютик.

 

ПОЧЕМУ УЧЕНЫЕ РАН БЬЮТ ТРЕВОГУ ИЗ-ЗА ЛЕСОВ

 

Юрий Медведев, «Российская газета»

 

Почему Россия получает доход от продажи лесов в 6 раз меньше, чем Германия, площадь лесов у нас в десятки раз больше? Придется ли России закупать лес? Почему, несмотря на огромную площадь лесов России, лесозаготовки занимают всего лишь 27 процентов нашего лесного фонда? В чем суть Концепции нового Лесного кодекса, который разработан Научным советом РАН по лесу? Об этом корреспондент "РГ" беседует с одним из авторов документа, руководителем кластера лесной политики и лесного законодательства Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН Юрием Гагариным.

 

- Юрий Николаевич, вроде бы уж чем-чем, а лесом нас Бог не обделил. Богатства несметные, никто в мире не сравнится. Как говорится, рубить не перерубить. И вдруг в последнее время правительство забило по поводу лесов тревогу, а РАН вообще предлагает кардинальные меры - изменить Лесной кодекс. Что произошло? Почему лес выходит на первый план?

- Сложившееся мнение о неисчерпаемости российских лесов глубоко ошибочно. Хотя их площадь около 770 млн га, но 46 процентов из них располагаются в неблагоприятном климате, 70 процентов в зоне мерзлотных почв, отсюда их низкое качество. А из того, что можно разрабатывать (около 340 млн га), из-за истощительной эксплуатации на 2/3 состоит из малопродуктивного древостоя.

Словом, несмотря на огромную площадь лесов России, лесозаготовки ведутся на площади 209,6 млн га. Это всего лишь 27% нашего лесного фонда. Причем расширить эту территорию практически невозможно.

 

- В общем, перерубили, думая, что богатства нескончаемы. Почему так получилось?

- Если говорить совсем просто, то на протяжении многих поколений происходило так называемое "пионерное" освоение лесов. На них смотрели, как на дар природы. Поэтому мало кто серьезно задумывался о его выращивании. А в последние десятилетия наше государство вообще вышло из леса, передав его в аренду частному бизнесу.

 

- Но это вполне в духе рыночной экономики. Передавали не только лес, но и другие природные богатства. Считается, что государство не лучшим образом ведет дела, что бизнес делает это намного эффективней.

- Это верно, но только отчасти. Есть специфические сферы, где должно работать только государство, например, атомная энергетика. Почему? Срок окупаемости вложений составляет минимум 25-30 лет. А ведь чтобы вырастить высококачественный лес, нужно еще больше времени: 80-100 лет. Ты сегодня вложил деньги, посадил молодые деревья, а отдачу от них получат следующие поколения. При этом нужно еще затратить много средств на сохранение высаженных деревьев до возраста спелости. Здесь впрямую не работают законы рыночной экономики.

Особо важно подчеркнуть, что из всех вариантов привлечения бизнеса в лес мы выбрали самый худший - аренду, которая является самой низшей формой экономических отношений. Аренда леса как имущества не применяется ни в одной экономически развитой стране мира. Арендатор думает только о том, чтобы взять свой доход здесь и сейчас. А заботиться о том, что он будет рубить через 50 лет? Таких чудаков нет. Кстати, еще Лев Толстой в письме Столыпину говорил о главном недостатке аренды: "нельзя любить чужое наравне со своим и нельзя обхаживать, улучшать землю, находящуюся во временном пользовании, наравне со своею землею..."

 

- Понимаете, лес для арендатора чужое, склад бревен, которые нужно вывезти, распилить, продать и получить прибыль от рубки. И для него это экономически справедливо, ведь его инвестиции в лесозаготовку и лесопереработку должны окупиться и принести прибыль. Наверняка государство, сдавая лес в аренду, это понимало. Но посчитало, что ему заниматься лесным хозяйством обременительно, что магическая рука рынка все расставит по местам. И наверняка было уверено, что сможет заставить бизнес не только рубить, но и думать о восстановлении, вкладываться в будущее.

- Вы правы. Считали, что система контроля, в том числе и мониторинг лесов из космоса, различные запреты, штрафы смогут заставить арендатора рационально вести лесное хозяйство. Вы удивитесь, если скажу, что из выделяемых сегодня из бюджета на лесное хозяйство 40 млрд рублей около 70 процентов идет не на выращивание леса, а на контроль за арендатором. И никакого эффекта - лесное хозяйство для арендатора лишь досадное обременение. Нельзя заставить делать то, что противоречит самой сути экономических отношений. Не может арендатор думать на 100 лет вперед. Он или минимизирует лесохозяйственные работы, или выполняет лишь его отдельные элементы.

 

- Что вы заложили в Концепцию нового Лесного кодекса? Возврат государства в лес?

- Главная наша идея в следующем: нам необходим переход от освоения лесов как источника древесины к выращиванию высокопродуктивного леса. Как это сделать? Мы изучали международный опыт. Возможно, мало кто знает, что Германия продает ежегодно лесной продукции на 4 млрд евро, это в 6 раз больше, чем Россия. И там нет никаких частников или арендаторов. Всю работу ведут государственные лесничества, которые лес и выращивают, и вырубают, и продают на аукционах лесоматериалы бизнесу для переработки.

В странах с частной собственностью на леса (США, Швеция, Финляндия) их продуктивность поддерживается лесовладельцем. В такой богатой стране как Канада иной подход. Государство выдает бизнесу лицензии на право вести работы на лесных участках, возмещая ему все затраты, связанные с воспроизводством лесов после рубки.

 

- И на каком варианте вы остановились?

- Мы исходили из разнообразия как климатических, так и социально-экономических условий нашей страны. Нельзя, как это сегодня происходит, установить одну модель управления лесами и их использования. Если государство как собственник хочет получить больший доход от владения лесами в каких-то регионах, например, центре России, то оно должно взять ведение лесного хозяйства на себя. И здесь можно использовать опыт Германии.

А сложные для разработок участки, где, скажем, слабая инфраструктура и требуются значительные вложения, можно отдавать частнику по лицензии, а возможно и продать ему в собственность. Сразу хочу прояснить отношение Научного совета РАН по лесу к частной собственности на леса. Речь может идти только об эксплуатационных лесах, предназначенных для промышленной рубки.

 

- А чем лицензия лучше аренды? Говоря образно, в лес с топором приходит все тот же частник?

- Да, приходит, но на других условиях. Мы уже говорили, что лесное хозяйство, выращивание леса для арендатора лишь досадное обременение. Его цель - доход здесь и сейчас. В варианте с лицензиями действует совсем другая схема. Не буду подробно о ней рассказывать, но смысл в том, что бизнес, получивший лицензию, по рыночной цене заплатит государству за вырубленный им лес, и часть этих средств будут использованы для выращивания новых древостоев. При такой модели исполнение лесохозяйственных работ становится предпринимательской деятельностью, а не обременением.

 

- И все же, почему вы считаете, что государственные лесхозы не будут варварски эксплуатировать лес, более того - займутся его выращиванием. Здесь работают не Львы Толстые, не экологи, а обычные хозяйственники. Им надо получить свой доход здесь и сейчас, план выполнять, а не смотреть на 60-80 лет вперед.

- Ваши сомнения понятны. Что мы предлагаем? Лесхоз может быть либо полностью государственной структурой, либо созданной им коммерческой, но принципиально важно, что при любом варианте вся его деятельность будет проходить под управлением и контролем государства. В первом варианте доход от продажи древесины пойдет в региональные бюджеты. Это будут целевые средства, которые можно использовать исключительно на охрану, защиту и воспроизводство лесов.

Во втором варианте, когда государство участвует в создании коммерческой организации, вся ее деятельность тоже будет контролироваться государством. Оно как собственник кровно заинтересовано, чтобы наши запасы качественного леса, наше богатство не только не сокращалось, а увеличивалось. Особенно актуально это становится в связи с климатической повесткой, которая будет диктовать ситуацию и в мире, и в мировой экономике.

 

- Наверняка вы обкатывали Концепцию Лесного кодекса в разных аудиториях. Какова реакция? Есть шанс, что он будет принят?

- Еще раз подчеркну, что это коллективный труд Научного совета РАН по лесу. Какова реакция? Отрицательно нашу работу воспринял крупный лесной бизнес. Что не удивительно, ведь все они крупные арендаторы. Их нынешняя модель вполне устраивает. Вместе с тем нас поддержал лесоперерабатывающий бизнес, малое и среднее предпринимательство, не имеющее закрепленных лесосырьевых баз. Наша работа получила высокую оценку экспертного и научного сообщества, в том числе зарубежного, а также общественных природоохранных организаций.

Будет ли новый Лесной кодекс принят? На данный момент ситуация неоднозначная. Если еще недавно в высоких кабинетах заявляли о необходимости разработки и принятия нового лесного законодательства, то сейчас склоняются к тому, что достаточно внести очередные изменения в действующий Лесной кодекс. Напомню, что с момента его принятия в 2006 году внесено 60 пакетов поправок, большинство из которых не улучшили ситуацию с лесами. Более того, закон потерял свою системность, в нем возникли неустранимые противоречия и препятствия для устойчивого и доходного лесопользования. Поэтому Научный совет РАН по лесу считает, что дальнейшее изменение действующего Лесного кодекса не целесообразно. Необходима комплексная модернизация всего лесного законодательства России на новой основе. Требуется перейти от экстенсивного освоения лесов, как источника древесины к выращиванию высокопродуктивного леса, который обеспечит потребности экономики и позволит обеспечить баланс экосистемных услуг лесов. Проект Концепции Лесного кодекса отправлен в правительство РФ, Совет Федерации и Госдуму.

 

Между тем

В ближайшее годы ЕС вводит "углеродный налог". Для разных производств будут установлены лимиты на выбросы парниковых газов. И если у кого-то будет превышение, то при продаже продукции в Европу придется оплатить этот налог. По разным оценкам, для России сумма может составить 5-10 миллиардов долларов в год. Для нашей сырьевой экономики это удар ниже пояса. Многие специалисты считают, что собирать этот налог с России в принципе несправедливо. Ведь российские леса называют легкими планеты, они убирают из атмосферы больше углекислого газа, чем выбрасывает вся наша промышленность. Почему мы должны платить? Однако этот аргумент не убеждает ЕС. Его чиновники считают, что нельзя полагаться на природу, которая уже не справляется с чисткой атмосферы от парниковых газов. Кстати, и с лесами все не так очевидно. Например, они горят, выбрасывая огромное объемы углекислого газа. А во время жары 2010 года вдруг вместо поглощения газа начали его выделять. Плюс превратился в минус. Изменить позицию ЕС должны так называемые лесоклиматические проекты. Если, ваши выбросы углекислоты превышают лимит, можете взять в аренду какой-то участок леса и инвестировать в его восстановление или в системы пожаротушения определенную сумму. В таком случае налог на вашу продукию можно существенно уменьшить. А возможно и вообще свести к нулю. По оценкам экспертов, у ЛКП в России огромный потенциал по сокращению выбросов парниковых газов.