Обзор СМИ от 16 мая 2023 года

СТРАТЕГИИ ДЛЯ РАЗВИТИЯ ЛПК: ПЕРЕПИСАТЬ ИЛИ ДОРАБОТАТЬ?

 

Мария Кармакова, «Лесной комплекс»

 

XIX Красноярский экономический форум, прошедший в марте 2023 года под девизом «Время Сибири», был посвящён актуальным аспектам развития СФО. На нескольких площадках эксперты обсуждали проблематику лесной отрасли, причём затронутые вопросы касались не только сибирских лесопромышленников, но и всего российского ЛПК.

 

В частности, на двух мероприятиях представители федеральных и региональных ведомств, профессиональных объединений и бизнеса дискутировали по поводу двух документов, определяющих векторы дальнейшего движения отрасли. Это Стратегия развития лесного комплекса Российской Федерации до 2030 года, утверждённая ещё в 2018-м, и более свежая Стратегия социально-экономического развития Сибирского федерального округа до 2035 года, принятая в январе 2023-го.

 

Заседание Координационного совета по лесному хозяйству и возобновляемым природным ресурсам Межрегиональной ассоциации экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации «Сибирское соглашение» (МАСС)

Татьяна Гигель, член Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию:

— За последние годы значительно изменились как нормативно-правовая база, так и отношение к лесной отрасли. У нас есть с вами надежда на то, что отрасль будет работать на полную мощь, как она работала 20-30 лет назад.

Что касается стратегий, мы рассматриваем стратегию развития ЛПК именно в Сибирском федеральном округе, и это правильно, потому что наши субъекты отличаются и географически, и климатически, и по запасу лесных ресурсов, и по логистике. Мы должны выработать тот проект и предложить те решения, которые очень комфортно впишутся в общую стратегию.

Предыдущую стратегию много критиковали, но основополагающие моменты были отражены правильно. А вот конкретная программа реализации этой стратегии была, к сожалению, мягко говоря, не разработана. Нам важно сегодня не только наметить цели, к которым мы хотим прийти, но и понять, как их реализовывать.

Когда мы вносили поправки в стратегию, кто-то настаивал, что её нужно переписать заново. Я считаю, ни в коем случае этого делать нельзя. Это живой документ, мы с вами имеем право своевременно внести те поправки и поставить те задачи, которые мы перед собой видим.

Владимир Солдатов, директор филиала ФБУ «Рослесозащита» «Центр защиты леса Красноярского края»:

— Серьёзная проблема в СФО связана с гибелью лесов от естественных причин: вредителей, болезней, пожаров. На сегодняшний день только на территории Красноярского края скопилось около 300 млн кубометров [повреждённой древесины]. Это действительно серьёзная проблема для нашего региона. Если мы проведём сравнение с периодом советской власти, такого мы с вами никогда не допускали.

Сегодня накопления сухого горючего материала в одном макрорегионе приводит в перспективе к огромным проблемам. Это колоссальные лесные пожары — то, чего мы сейчас боимся. У нас был прогноз, что с прошлого года такие катастрофические пожары начнутся, так и произошло. Прогноз совершенно очевиден, это как ружьё, которое висит на стене, — оно обязательно когда-нибудь выстрелит. Только координация всех наших действий приведёт к какому-то положительному решению.

На мой взгляд, проблема заключается в несовершенном и неурегулированном законодательстве. Если мы с вами все вместе не сможем её решить, то она у нас будет очень долго висеть, и каждое предприятие будет решать в отдельности, выходить на Госдуму, на Совет Федерации, проявлять свои лоббистские возможности.

Они, несомненно, есть, и локально каждое предприятие может и будет решать проблемы, которые характерны для многих лесопромышленных и лесохозяйственных организаций. Если мы сможем договориться, создать какой-то координационный орган, который сможет работать в этом направлении, то нужно сказать, что он будет финансово ёмкий.

Ни один серьёзный юрист не будет бесплатно заниматься лесными проблемами. Нужно привлекать молодых хороших амбициозных юристов, чтобы урегулировать и гармонизировать наше законодательство.

Второе: Татьяна Анатольевна, согласен с вами полностью, не нужно менять стратегию, как и Лесной кодекс. Мне неизвестно ни одного творческого коллектива в РФ, кто смог бы в одиночку свернуть с мёртвой точки эту проблему. В Совете МАСС я с момента, как он был организован. Мы много говорим, но фактически ни одного законченного решения у нас с вами нет. Но вот сегодня на нашем круглом столе собрались влиятельные весомые люди, в том числе в лесопромышленных организациях.

Надо собрать таких людей, кто знает проблемы лесного комплекса, но чтобы они работали не только на свою компанию, а на всех. Молодых ребят собрать бы вместе, скоординировать, и тогда не будет у нас такой сырой стратегии развития СФО. Будет более взвешенный документ, если мы соберём грамотную амбициозную рабочую группу, в которой люди будут заинтересованы, в том числе материально.

Я хотел бы, чтобы на нашем круглом столе мы затронули вопрос глубокой переработки низкосортной и низкотоварной древесины. Огромные массивы погибших лесов находятся в аренде лесопромышленных компаний. Что с этой древесиной делать? Это головная боль. Завтра она будет гореть и поражать огнём здоровую лесосырьевую базу. Можно ли что-то сделать?

По опыту «буржуев» — да. Я был в восторге, когда Владимир Владимирович Путин говорил о деревянном домостроении (на совещании по развитию лесопромышленного комплекса 10 февраля 2023 года — прим. ред.). Потому что паровозом может затянуть сюда переработку низкосортной древесины, если государство сделает посыл.

В чём он заключается? Если государство не будет предоставлять землю, что-то получится с деревянным домостроением? Ноль, не получится. Будут локально, как сейчас, дачные домики строиться. Если государство не подведёт электричество, будет что-то развиваться? Не будет. Смотрите, сейчас выделяют землю многодетным семьям, и стоят у нас под городом пустые участки, потому что не подведено электричество.

Поэтому старт будет дан, когда государство сделает такой посыл и вот эти проблемы решит, тогда бизнес попрёт совершенно точно. Будет и дорогой клеёный брус востребован, и профилированный брус, и, на что я очень надеюсь, как в Финляндии, Канаде и Америке, будет востребована погибшая древесины, сухостойная, высохшая на корню. И вот тогда рванёт деревянное домостроение.

 

Стратегическая сессия по кластерам «Лес, лесопереработка и лесохимия, сельское хозяйство и пищевая промышленность»

Павел Билибин, вице-президент Союза лесопромышленников и лесоэкспортёров России:

— Есть разные мнения по поводу Стратегии [социально-экономического развития СФО до 2035 года], мы слышали и критику в её адрес, что она в большей степени основывается на ресурсном подходе. Когда стратегия формировалась, она базировалась в большей степени на ресурсах, в том числе лесных. И мы слышали, что было бы неплохо сконцентрироваться на новой экономике, цифровизации. Стратегию менять неправильно, это живой документ, и все дополнения найдут отражения в плане её реализации.

В адрес Стратегии развития лесного комплекса РФ до 2030 года тоже было много критики, в том числе то, с чем я бы согласился, — это отсутствие основной лесосырьевой части, она достаточно слабо была проработана. Это досадное упущение нужно поправить в Стратегии развития СФО по лесному кластеру. Здесь тоже есть несколько подходов.

Предыдущий в былые годы звучал примерно так: «Давайте заготавливать больше». Сейчас звучат другие мысли: может быть, не стоит заготавливать весь объём, но перерабатывать внутри больше, добавлять больше стоимости продукции и с каждого куба заготовленной древесины получать максимальную прибыль.

Нужно снижать зависимость от экспорта, потому что сейчас мы переключились на рынки АТР и MENA, думая о том, что они вечные. Но мы не знаем, что с ними случится. Это зона риска, завтра там что-то произойдет, и нам ещё какой-нибудь рынок отрежут. Мы начали с того, что стратегию развития лесного комплекса менять не надо. Мы ещё не достали дна, чтобы понять, что нужно менять.

Может быть, ещё что-то случится, и нам нужно будет менять её фундаментально. Но адаптировать можно, потому что сегодня она действительно не актуальна в ряде моментов. Говоря о плане реализации: может быть, стоит начать со стратегии развития СФО? Этот документ принят недавно, нам дали полгода, чтобы подготовить план мероприятий. Давайте попробуем, потестим этот план на СФО и посмотрим, как это работает.

Владимир Славуцкий, вице-президент по связям с государственными органами и общественностью, советник председателя Совета директоров Группы «Илим»:

— Кому вообще эта стратегия нужна больше: бизнесу или государству? С моей точки зрения, она была нужна государству, чтобы оно ответило для себя на вопрос, а есть ли у отрасли потенциал, кроме заклинаний, что у нас много леса. Та стратегия [развития лесного комплекса РФ] отвечала этому запросу. Сама стратегия должна быть объективной.

И вносить в неё изменения обязательно нужно, вопрос в том, что ситуация постоянно меняется, и сегодня никто нам объективно не скажет, вернёмся мы на те рынки или нет. Какой-то вариант, который будет связан с тем, что мы не вернёмся на те рынки, надо будет прописать через какой-то период времени. Это будет ещё один вариант развития, не отменяющий старого, но дополнительный.

Теперь что касается плана мероприятий по реализации стратегии. Мне не очень понятно, чем план мероприятий для Сибири будет отличаться от плана мероприятий для всего лесного комплекса. Или мы хотим какие-то отдельные преференции дать сибирским предприятиям? Наверное, нет. Поэтому надо просто взять мероприятия, которые прописаны в Стратегии развития лесного комплекса РФ, и посмотреть, какие из них не выполнены. С 2019 года мы говорим про лесные дороги. Все всё понимают, и ничего не делается. Видимо, ждём, пока президент даст поручение, тогда сделаем.

Основные пункты в моём понимании, которые должны найти отражение в стратегии. Первое — это логистика. Если мы говорим о развитии производств, то нужно понимать, сможем ли мы вывезти продукцию. Вот мы сейчас будем вводить Усть-Илимский целлюлозно-картонный комбинат, а у нас проблемы. Как мы вывезем дополнительные 600 тыс. тонн, если у нас текущие плохо вывозятся? Вторая история, которая не нашла отражения в стратегии, — машиностроение, в частности ЦБП.

Как мы можем говорить о строительстве новых комбинатов, когда сегодня у нас нет основного технологического оборудования? И взять его негде. Я уже не говорю о нехватке других машин. Причём не хватает именно качественного оборудования, которое позволяет предприятиям быть конкурентоспособными.

Мы завозим китайское, но это совсем другая история: много времени теряем на переналадку, замену, оборудование не выдерживает тех скоростей, которые есть у нас. И этим нужно серьёзно заниматься. Это касается не только Сибири, но всей промышленности. Без решения этого вопроса мы никуда не двинемся.

Николай Иванов, вице-президент по реализации госпрограмм, устойчивому развитию и лесной политике Segezha Group:

(Из выступления на стратегической сессии по кластерам «Лес, лесопереработка и лесохимия, сельское хозяйство и пищевая промышленность»)

— Менять стратегию или вносить в неё изменения — суть не меняется. Я считаю, что надо менять. Я имею в виду Стратегию развития лесного комплекса РФ, которая была успешно принята и в 2021 году реализована, все основные параметры были выполнены. Но ещё на этапе принятия к ней были вопросы, и совершенно справедливые. Например, отсутствующее описание лесосырьевой базы.

Второй момент, который, как сейчас очевидно, был ошибкой или недоработкой стратегии, — отсутствие блока по лесному машиностроению. Сейчас любой расскажет, какие сложности есть с приобретением лесозаготовительной техники. В лучшем случае можно покупать б/у машины с 5-10 тыс. выработанных моточасов, наработки «КАМАЗа», «Уралвагонзавода», «Амкодора» мы можем в реальном исполнении увидеть годам к 2025-2026.

Почему ещё я считаю, что нужно вносить изменения не только в план мероприятий по реализации стратегии, но и в саму стратегию. В тех условиях она была хороша: сориентируйся на рынок (в тот момент это на 90% были те рынки, которые сегодня мы называем рынками «недружественных» стран), получи сертификат FSC, получи лесосеку, купи оборудование на льготные кредиты (спасибо Минпрому) и экспортируй.

Изменение условий произошло настолько кардинальное, что нужно полностью переписывать часть, касающуюся рынков, для переориентации на внутренний рынок, рынки ЕАЭС и «дружественных» стран. Не просто написать, какие они есть, а как нужно изменить стандарты, регламенты, вопросы сертификации, и унифицировать с этими коллегами. Я думаю, что это вопросы не плана мероприятий, а самой стратегии. То же самое должно быть отражено в стратегии по развитию сибирского кластера, потому что основные ресурсы сейчас здесь.

Стратегию менять надо, но не сейчас. Давайте подождём, что произойдёт после 10 пакета санкций, и сколько их ещё будет. Потому что менять её бесконечно и часто тоже бесполезно. Наоборот, законодательный пыл я бы поуменьшил. За последние два года мы получили столько нормативно-правовых актов, начиная с принятия Лесного кодекса, постановлений и подзаконных актов его развития, что хотелось бы, чтобы наши законодатели взяли паузу.

(Из выступления на Координационном совете МАСС)

— Для нас было грандиозным сюрпризом, что ФЗ N° 600 («О внесении изменений в Лесной кодекс Российской Федерации» от 29 декабря 2022 г. — прим. ред.) был принят без учёта позиции бизнеса. Там много о чём говорится, в том числе и о новых моментах в части расторжения договоров с арендаторами, которые совершенно не учитывают текущие условия и включают факторы, которые мало зависят от арендаторов. Например, выполнение сводного плана тушения лесных пожаров, на который арендатор никак не влияет, это сугубо чиновничья деятельность.

Из конструктива: я изучил проект Стратегии до 2035 года, в сегодняшних условиях это несколько смелый горизонт, на мой взгляд. Я понимаю, что это долгосрочный документ и он будет корректироваться. Но по пунктам. Первый раздел об улучшении социальных условий населения касается жилищных программ, но там нет ни слова про деревянное домостроение. Однако в перечне поручений президента есть целый раздел про условия повышения спроса на лесную продукцию, он в основном как раз посвящён деревянному домостроению.

Второй момент: очень много амбициозных проектов, включая целлюлозно-бумажные производства и мощные производства по переработке низкосортной древесины, не учитывают специфику сегодняшнего момента. Амбициозные цели и задачи нужно ставить, но решать нужно текущие проблемы бизнеса и принимать меры, которые необходимы для перехода от работы со сложившимися рынками и понятными логистическими схемами к выходу на новые рынки и освоению своего собственного, внутреннего рынка. В этой же логике построено поручение президента: первым идёт стимулирование спроса, второе — логистика и третье — системные меры. Мне кажется, логика сегодняшнего момента подсказывает именно такой подход.

Ну и последнее: 22 февраля вышло постановление правительства о поддержке кластерной инвестиционной программы (N° 295 «О государственной поддержке организаций, реализующих инвестиционные проекты, направленные на производство приоритетной продукции» — прим. ред.). Это возможность кредитовать предприятия для реализации программ по созданию продукции, востребованной на рынке, в том числе в рамках замещения санкционных продуктов. Программа предусматривает кредитование на льготных условиях (от 3 до 5% годовых) проектов стоимостью от 1 до 100 млрд рублей.

Но я бы всё-таки сосредоточился на текущих делах, из того, что можно сделать конкретно в Красноярске и Иркутской области. Мы это регулярно обсуждаем с руководителями ведомств в крае и области. Я думаю, что правильно — развитие коммунальной энергетики на базе всех видов биотоплива, не только пеллет, а в первую очередь отходов лесозаготовки и деревообработки. Возможность задействования пеллет при планировании северного завоза. И, конечно, развитие деревянного домостроения.

Конкретно в Красноярском крае два наших ближайших ориентира — строительство котельной на отходах деревообработки в Кодинске, чего нет в этой стратегии (там есть завод ОСБ, но я не уверен, что это актуальный на сегодня проект); и, конечно, перевод всей энергетики Лесосибирска на древесные отходы с исключением угля из энергетики города.

 

ЭКСПОРТ ЛЕСА В 2023: НОВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

 

Мария Кармакова, «Лесной комплекс»

 

Возить или не возить? Вопрос для российских производителей лесопродукции риторический: 2022 год отчётливо показал, что рассчитывать на быстрое развитие внутреннего рынка потребления пиломатериалов, фанеры, пеллет и других экспортоориентированных продуктов ЛПК не приходится.

Без экспорта отечественным лесопромышленникам не обойтись, а потому весь прошлый год они посвятили поискам перспективных направлений и потенциальных покупателей, выстраиванию деловых связей и логистических маршрутов.

 

Обсуждению текущей ситуации с экспортом российской древесины и продукции из неё была посвящена онлайн-конференция под названием «Рынки лесопродукции: изменения, возможности, перспективы», организованная порталом «ПроДерево» при поддержке выставки Woodex.

 

Отправная точка

Прежде чем говорить о потенциале российского ЛПК, участники конференции погрузились в цифры: отправной точкой дискуссии стали доклады аналитиков, которые показали, в каком состоянии отрасль находилась к началу 2023 года.

Старший консультант агентства лесопромышленной аналитики WhatWood Марина Зотова нарисовала неутешительную картину: начиная со второго квартала 2022 года финансовые показатели лесопромышленных компаний в России стабильно падают на 13-16% каждый квартал, откатываясь на уровень трёхлетней давности. По предварительной оценке, суммарная выручка предприятий ЛПК по итогам прошлого года сократилась на 8-10%, до 2 трлн рублей.

Уровень заготовки древесины также снизился как минимум на 15%, до 190-200 млн кубометров. Наиболее сложная ситуация сложилась в регионах Северо-Запада, которые потеряли основные каналы сбыта готовой продукции. Объёмы лесозаготовки здесь снизились на 16%, до 42-45 млн кубов.

«Ситуацию усугубило отсутствие возможности отгружать берёзовые балансы в Европу. Финляндия ежегодно закупала 5-6 млн кубов балансов, в основном с Северо-Запада России. Китай тоже покупает круглые лесоматериалы, но сложности с логистикой и ограниченное число погранпереходов усложнило движение товаров в Юго-Восточную Азию.

На сегодняшний день лесозаготовители из Центрального и Северо-Западного федеральных округов испытывают серьёзные трудности с реализацией берёзовых балансов, поскольку в РФ они не слишком востребованы. И, чтобы избежать преизбытка этого сортимента, просто не заходят на лиственные делянки», — пояснила Марина Зотова.

В сегменте пиломатериалов снижение объёмов производства и экспорта было ожидаемым. Оно началось в марте и к концу года достигло 18-20% в годовом сопоставлении. Средняя отраслевая загрузка лесопильных мощностей находилась на уровне 71-73%, что на 3-7% меньше, чем в 2020-2021 годах.

По предварительным оценкам WhatWood, производство пиломатериалов хвойных и лиственных пород в 2022 году составило около 39 млн кубов (для сравнения: в 2021 году оно достигло 42 млн м3). Аналитики также выявили, что темпы снижения экспорта пиломатериалов существенно превзошли темпы сокращения производства.

«Экспорт пиломатериалов — важнейшая статья доходов российского ЛПК, и количество стран, в которые ранее отечественные компании поставляли свои пиломатериалы, на протяжении последнего десятилетия было на уровне 105-110. В 2022 году география российского экспорта резко сузилась до 30 стран, а его объём составил примерно 24 млн кубов пиломатериалов, снизившись на 22 млн м3.

Это самый низкий показатель, начиная с 2015-2016 гг. Мы понимаем, что российские компании, к сожалению, не смогли заместить европейские объёмы в полной мере», — отметила Марина Зотова.

 

Китай — наш друг

С введением санкционной политики неопределённость в отрасли нарастала, но многих поддерживала уверенность в стабильном сотрудничестве с китайскими партнёрами. На этот рынок возлагали большие надежды как российские чиновники, так и сами лесопромышленники, главным образом в сегменте пиломатериалов.

«Большинство направлений российского экспорта пиломатериалов в 2022 году показали снижение, рост отмечался только по нескольким направлениям: Иран, Ирак, Турция, Ливан. Но стоит отметить, что это не продажеобразующие направления. Например, отгрузка в Ливан находится на уровне 100 тыс. кубов, как и в Турцию. Эти объёмы для российских компаний минимальны», — рассказала Марина Зотова.

При этом она подчеркнула, что Китай, оставаясь основным торговым партнёром России и практически монорынком для российских пиломатериалов, тоже сокращает объёмы импорта, причём не только из нашей страны. По данным WhatWood, по итогам 2022 года они снизились до 27 млн кубов, на 7% относительно 2021 года. В этом объёме доля России составляет 53%.

«Если говорить о ценовой ситуации, то на всех экспортных рынках российских пиломатериалов наблюдался понижательный ценовой тренд, который начался со второго квартала 2022 года. На рынке Китая снижение составило 20% относительно рекордного 2021 года. В четвёртом квартале цены подходили к минимальному уровню: 200-230 долларов за кубометр хвойных пиломатериалов.

Мы понимаем, что это не проходной уровень для российских заводов при том курсе, который был. Но в среднем цена на хвойные пиломатериалы в 2022 году была выше, чем в 2018-2019 гг.», — сообщила старший консультант WhatWood.

Данные о структуре китайского импорта древесины представила директор по маркетингу ООО «ВладВнешСервис» Екатерина Белецкая. По данным компании, больше всего на внешних рынках китайцы закупают лесоматериалы — по итогам шести месяцев 2022 года в стоимостном выражении объёмы импорта составили около 45 млрд долларов. На втором месте пиломатериалы — 3,8 млрд долларов, на третьем — топливная древесина с показателем 1,8 млрд долларов.

Китайский рынок мог бы стать перспективным каналом сбыта пеллетной продукции из России, если бы не запрет на ввоз в страну любых видов отходов. В связи с этим основной объём топливной древесины составляет щепа лиственных пород, которая используется не в качестве топлива, а для производства целлюлозно-бумажной продукции. Основными поставщиками в этом сегменте выступают Вьетнам (на его долю приходится до 70% импорта), а также Австралия и Таиланд.

Россия же традиционно является поставщиком пиломатериалов в Китайскую Народную Республику, которая, по данным «ВладВнешСервис», ежемесячно закупает этой продукции на 650 млн долларов. Вот только в последние месяцы объёмы импорта пиломатериалов снижаются, и для этого есть серьёзные причины, обусловленные состоянием экономики самого Китая.

 

Изменения на китайском рынке

Подробнее об этом рассказала заместитель генерального секретаря Китайской ассоциации оборота древесины и лесопромышленной продукции (CTWPDA) Шен Вей. В качестве одного из главных трендов она отметила снижение объёмов продаж недвижимости в КНР в 2022 году на 24,3%. А поскольку рынок недвижимости тесно связан с потреблением древесины, неудивительно, что снижение наметилось и в этом направлении. Так, по данным ассоциации, импорт древесины в Китай в прошлом году сократился на 22%.

«На хвойную древесину приходится основное снижение импорта: он сократился на 31 млн кубометров, или 38%, а импорт хвойных пиломатериалов — на 23 млн кубометров, или 16%. При этом импорт твёрдых пород древесины остается стабильным: он составил 14 млн кубометров, т. е. увеличился на 9%, а объём импортируемых брёвен древесины твёрдых пород составил 13 млн кубов, сократившись на 9%», — привела данные представитель китайской ассоциации.

Что касается распределения импорта в КНР по странам, то основными поставщиками круглой древесины хвойных пород в КНР являются Новая Зеландия и Германия, а хвойные пиломатериалы, как уже было сказано, поступают в основном из России. В сегменте древесины твёрдых пород лидерами по поставкам круглого леса являются Папуа Новая Гвинея, Россия и Соломоновы Острова, по пиломатериалам в этом сегменте первенство удерживает Таиланд.

Произошли изменения и в логистике китайского импорта: Шен Вей рассказала, что некоторые порты стали новыми хабами для сообщения с Европой по железной дороге. Среди них Чэнду, Чунцин, Чжэнчжоу, Ухань и Нанкин. В то же время значение старых хабов, таких как Суйфэньхэ и Маньчжоули, снижается. Представитель ассоциации объяснила это тем, что в новых точках распределения древесина получает первичную переработку, чего нет в традиционных транспортных хабах.

Крупнейшим портом по импорту хвойных пород в Китае до недавнего времени считался Тайцан, однако его правительство намерено в ближайшие три года прекратить фитосанитарную обработку древесины. Из-за этого многие трейдеры покинули этот пункт и переехали в Жичжао или внутренние районы вдоль рек, такие как Чаншу и Чжэньцзян.

 

Куда девать пеллеты?

Компания «ВладВнешСервис» представила на конференции свои данные о российском экспорте древесины: по информации аналитиков, он сократился на 39% по погонажу и на 19% в денежном выражении.

«В натуральном исчислении наиболее сильно упали позиции необработанной древесины — 73% по итогам 2022 года. Жертвами санкций стали топливная древесина — 51% в натуральном исчислении и 31% в денежном, фанера — 32% в натуральном исчислении и 30% в денежном, древесные плиты — порядка 20% как в натуральном, таки в денежном выражении. Таким образом, наиболее проблемные сегменты — фанера и топливная древесина», — пояснила Екатерина Белецкая.

Она отметила, что традиционно экспорт топливной древесины подразделялся на несколько товарных категорий, и основу его по итогам 2021 года составляли щепа и пеллеты. В 2022 году сформировалась новая тенденция: экспорт пеллет начал активно расти в сопоставлении с экспортом щепы. Аналитики объясняют это тем, что среднеконтрактная экспортная цена пеллет в 2,5-3 раза выше, чем экспортная цена щепы.

«До введения пятого пакета санкций рынок пеллет в натуральном выражении по итогам первого квартала прошлого года показывал рост. Основными покупателями как щепы, так и пеллет по итогам 2021 года являлись в основном страны Евросоюза: Финляндия, Дания, Великобритания, Бельгия, Нидерланды. Если сравнивать 2021 и 2022 годы, то падение экспорта пеллет составляет 23% по тоннажу и 6% по выручке. Среди основных стран-покупателей по итогам 2022 года у нас остались Южная Корея и Турция», — рассказала директор по маркетингу «ВладВнешСервис».

По данным WhatWood, производство пеллет в России в 2022 году также снизилось — на 18%, до 2,5 млн тонн. А падение экспорта в агентстве оценивают даже выше, чем их коллеги из «ВладВнешСервиса» — на 25-26%, до 1,8 млн тонн. В чём аналитики сходятся, так это в оценке перспективных рынков сбыта. Их немного: Южная Корея и Турция.

«Рынок Кореи традиционно рассматривался нашими компаниями как один из основных рынков сбыта пеллет, поскольку Корея использует их как возобновляемое топливо для своих электростанций и котельных. По итогам 2021 года из России было ввезено около 66 тыс. тонн пеллет, а в 2022 году — порядка 590 тыс. тонн пеллет, то есть в 9 раз больше», — подчеркнула Екатерина Белецкая.

Анализируя структуру корейского импорта, специалисты выяснили, что основу его составляют как раз топливные гранулы, объём этого рынка оценивается в 50-65 млн долларов ежемесячно. И хотя Россия нарастила поставки этой продукции, лидером по итогам 2022 года стал Вьетнам, осуществляющий регулярные поставки пеллет на 25-30 млн долларов. Так что российским экспортёрам в этом направлении есть куда расти.

К слову, потенциал есть и в сегменте фанеры: ежемесячно Корея закупает её на 60-70 млн долларов, основными поставщиками выступают Вьетнам, Индонезия и Китай, Россия в этом рейтинге только на 7 месте. По пиломатериалам ситуация тоже выглядит достаточно перспективной: при ежемесячных объёмах импорта в 50-60 млн долларов доля России составляет всего 10 млн, отечественных поставщиков опережают Чили и Германия.

 

Берег турецкий

«После введения санкций Турция стала одним из основных экспортных направлений для российских пеллет, но поставки начались только в июле 2022 года. По итогам года объём поставок достиг 200 тыс. тонн, это достаточно существенный прирост», — прокомментировала ситуацию с экспортом в Турцию Марина Зотова.

«Все мы понимаем причины: Турция исполняет роль транзитного государства для реэкспорта пеллет в европейские страны», — дополнила коллегу Екатерина Белецкая.

При этом в WhatWood призывают не строить чересчур оптимистичных прогнозов в связи с этим трендом: по мнению Марины Зотовой, ожидания, связанные в Турцией как со спасительным хабом, скорее всего, преждевременны и вряд ли оправдаются. Собственно, подтверждение этого появилось уже к концу прошлого года.

На заседании Совета по вопросам развития лесного комплекса при Совете Федерации, которое состоялось в рамках выставки «Российский лес» в декабре, генеральный директор ГК «УЛК» Владимир Буторин заявил, что Турция перестала покупать российские топливные гранулы из-за угрозы вторичных санкций.

При этом в импорте древесно-волокнистых плит Россия лидирует по итогам 2022 года, объёмы поставок составляют порядка 90% всего импорта ДВП в Турцию. Также у нашей страны есть потенциал в освоении турецкого рынка, связанный с экспортом фанеры. Большую долю этого сегмента, по данным «ВладВнешСервис», занимают компании из Латвии, Эстонии и Финляндии, но и российские предприятия наращивают поставки. Аналогичная тенденция в экспорте шпона, здесь основным конкурентом России выступает Украина, а также Китай, который тоже увеличил объёмы поставок этой продукции в 2022 году.

В WhatWood не исключают возможности, что драйвером развития турецкого импорта станет рост строительства, связанный с необходимостью восстанавливать инфраструктуру, разрушенную недавним масштабным землетрясением. Для этого, естественно, понадобятся строительные материалы, в том числе из древесины.

«Предприятиям ЛПК и экспортёрам по итогам прошлого года пришлось проделать немалую работу по исследованию новых стран и развитию своего экспорта в эти страны, изменению логистических цепочек. Мы видим результаты. Да, объёмы, допустим, по рынку фанеры не перекрывают пока те объёмы, которые закупали страны ЕС.

Но положительная динамика есть, и с учётом того, что компании активно исследуют рынки Объединённых Арабских Эмиратов, Саудовской Аравии, думаю, что положительная динамика продолжится», — поделилась своим видением ситуации Екатерина Белецкая.

«По первым ощущениям география продаж уже сформировалась во втором полугодии 2022 года, все рынки для экспорта российских пиломатериалов были открыты с точки зрения понимания продукта, логистических путей, все наши компании знали, куда лучше продавать. На начало прошлого года, естественно, были сформированы портфель и география продаж, исходя из самой высокой маржинальности, которую компании могли получить.

Сейчас они пересмотрели эти направления, и во втором полугодии, соответственно, география, которая будет работать в 2023 году, уже была сформирована. Все понимают, что рынки Китая, Узбекистана, Египта будут ключевыми», — со своей стороны подытожила Марина Зотова.

 

Зоны свободной торговли

Ещё в сентябре прошлого года на выставке «Лесдревмаш» начальник отдела специальных вопросов торгового регулирования Евразийской экономической комиссии Антон Цециновский в своём выступлении говорил о том, что Вьетнам, Индия, Индонезия, Иран входят в число стран, на рынках которых российские лесоэкспортёры могли бы расширить своё присутствие в ближайшей перспективе.

На нынешней онлайн-конференции он подтвердил актуальность этой информации и представил текущий статус переговоров о создании зон свободной торговли между Россией как членом ЕАЭС и третьими странами. По словам специалиста, наибольшего прогресса в формировании преференциальных условий торговли на сегодняшний день удалось достигнуть с Ираном и Египтом.

«Как известно, с октября 2019 года у нас действует временное соглашение с Ираном, ведущее к образованию зоны свободной торговли, в рамках которого с иранской стороны обнуление пошлин не предусматривается.

Но с учётом того, что применяемые меры как в сфере таможенного регулирования, так и в сфере тарифного регулирования являются весьма протекционистскими, нам было важно создать определённый задел с точки зрения предсказуемости нашего торгового оборота и тех условий, которые получали бы наши товары при поставках данному партнёру.

Напомню, перечень товаров, по которым мы договорились, достаточно узкий: 502 позиции со стороны ЕАЭС, 360 позиций со стороны Ирана. В то же время мы охватили 89% торговли сельхозтоварами и треть поставок из ЕАЭС в Иран в части промышленной группы. А также по 44 группе мы в рамках временного соглашения отфиксировали, и это в том числе позволило расположиться поставкам древесины и ЦБИ на третьем месте с точки зрения всех экспортируемых товаров из ЕАЭС в Иран.

Поставки составили чуть менее 110 млн долларов. На наш взгляд, этот ранг поставок свидетельствует о том, что рынок перспективный и те договорённости, которые нам предстоит сформировать в рамках текущей работы, должны быть весьма амбициозны», — акцентировал Антон Цециновский.

На сегодняшний день, по его словам, формирование зоны свободной торговли между Россией и Ираном находится в заключительной стадии: в декабре 2022 года состоялся шестой раунд переговоров по заключению полноформатного соглашения о сотрудничестве, в котором будут зафиксированы договорённости, охватывающие до 90% всей товарной номенклатуры. Представитель комиссии отказался раскрывать подробности, но заверил участников конференции, что подавляющее большинство товаров 44 группы, по всей вероятности, можно будет поставлять в республику в беспошлинном режиме в обозримой перспективе.

«По сути, это будут эксклюзивные условия доступа на данный рынок, весьма перспективный как сам по себе, так и с точки зрения транзитного положения. В свете событий, которые происходили в прошлом году, должно быть уделено всяческое внимание использованию транспортного потенциала Ирана посредством порта Бендер-Аббас как в страны Персидского залива, так и далее в Индию.

В рамках своей работы на уровне межгосударственного взаимодействия мы планируем очень пристальное внимание уделять вопросам транспорта и транзита, чтобы создавать для экономических операторов наиболее удобные условия для реализации своих товаров как на рынок Ирана, так и в транзитной плоскости», — отметил начальник отдела Евразийской экономической комиссии.

Длительные переговоры ведутся также с Египтом, и здесь сторонам также ужалось достигнуть договорённостей, которые в ближайшем будущем будут зафиксированы в соответствующем соглашении. Антон Цециновский признал, что некоторые вопросы пока остаются в подвешенном состоянии, но российские специалисты видят возможные решения, которые могут устроить обе стороны переговоров.

«Зачастую нам задают вопросы с точки зрения перспектив, когда эти условия могут быть применены экономическими операторами. Не могу не затронуть процедурную вещь: по итогам переговоров все договорённости проходят процедуру внутригосударственного согласования, после чего мы организуем подписание соглашений, а затем они должны быть ратифицированы.

По нашему опыту, между подписанием соглашения и вступлением в силу проходит чуть меньше года, соответственно, в случае с Ираном и Египтом те условия по беспошлинным поставкам, которые я упомянул, откроются в неотдалённой перспективе», — обнадёжил эксперт российских лесопромышленников.

В 2022 году Высший Евразийский экономический совет принял решение о начале переговоров о заключении соглашения о свободной торговле с Республикой Индонезией и Объединёнными Арабскими Эмиратами. По словам Антона Цециновского, первый раунд переговоров с представителями ОАЭ должен состояться в начале марта, а в конце первого весеннего месяца будут обсуждаться условия сотрудничества с представителями Индонезии.

«Здесь мы находимся в начале пути, и в то же время неоднократно на всех уровнях, в том числе и на высочайшем политическом уровне, была высказана обоюдная заинтересованность в том, чтобы переговоры прошли в максимально сжатые сроки без ущерба для качества. Мы видим обоюдную заинтересованность бизнес-сообществ в том, чтобы привилегированные условия торговли были применимы в самой ближайшей перспективе, и мы будем всячески отрабатывать эти договоренности в динамичном режиме», — пообещал представитель ЕЭК.

Конкретных сроков по формированию соглашения с Эмиратами спикер не озвучил, а вот с коллегами из Джакарты российские специалисты планируют уложиться в два года и к 2024-му представить готовое соглашение. При этом переговоры с Индонезией могут идти непросто, учитывая, что поставщики продукции ЛПК из этой страны могут выступать конкурентами российским производителям на внешних рынках.

Однако Антон Цециновский пообещал провести работу совместно с заинтересованными экономическими операторами и ведомствами, которые курируют лесную отрасль, таким образом, чтобы найти в этом вопросе оптимальный баланс.

 

Новым рынкам — новые маршруты

В связи с санкциями российским экспортёрам пришлось не только искать рынки сбыта своей продукции, но и выстраивать логистику, чтобы удобно и дёшево доставлять товар новым покупателям, конкурируя с другими поставщиками. Директор московского филиала «Рускон» (мультимодальный интегратор услуг группы компаний «Дело») Максим Разумов рассказал, что в 3-4 кварталах 2022 года и первом квартале 2023-го логистика менялась каждый месяц.

«В конце прошлого года Юго-Восточная Азия открылась из порта Новороссийск за счёт того, что туда пришли крупные корейские и китайские судовладельцы. Мы видим, что этот тренд и в дальнейшем будет развиваться, то есть те маршруты, которые ранее существовали через порт Санкт-Петербурга, ввиду инфраструктурных ограничений переключились на Новороссийск», — пояснил Максим Разумов.

Однако уже к концу 2022 года стало понятно, что Новороссийск ввиду своего инфраструктурного ограничения рано или поздно физически не сможет «переварить» весь тот объём груза, который шёл через Северо-Запад. Поэтому специалисты «Рускона» провели работу с азиатскими компаниями и собрали новую логистическую конструкцию, которая, по оценке компании, заработает в апреле 2023 года. Предполагается, что Санкт-Петербург, который с момента введения санкций оказался практически в блокаде, возобновит контейнерную логистику.

«Это будут маршруты на судах различных китайских перевозчиков под оперированием «Рускома» либо через порты перевалки в Танжере (Марокко), либо прямые судозаходы, будем смотреть по оперативной ситуации. И второй маршрут, который будет востребован как альтернатива, — это перевалка из Санкт-Петербурга в Стамбул.

Первое судно с импортным грузом уже вышло из Стамбула в Петербург, где оно возьмёт экспортный груз и альтернативным способом доставит его в порты Средиземноморья», — поделился планами директор филиала «Рускон» в Москве.

Что касается ценовых трендов, то здесь Максим Разумов обозначил курс на оптимизацию расходов и снижение себестоимости перевозки. Это происходит за счёт того, что после введения санкций объёмы фрахтования судов идут на снижение, ставки тайм-чартера падают и каждый месяц бьют антирекорды.

За счёт этого стоимость слота на перевозку отдельного контейнера также падает. На руку экспортёрам и общее увеличение объёмов поставок в одних и тех же направлениях. Это позволяет нанимать более крупные суда и таким образом снижать себестоимость перевозки отдельного контейнера.

Отдельно представитель компании-интегратора остановился на возможностях экспорта древесины из Сибири в Южную Корею, Индию, Индонезию.

«Вопрос в том, что логистика сложная, нам нужно конкретно этот запрос отработать, найти оператора контейнера, который есть в Сибири, или мы его можем подать из Москвы и через Дальний Восток доставить груз в Индию. Это чуть более сложная схема с точки зрения таможенного оформления, но она работает.

Если говорить о доставке до Новороссийска, то из нашей калькуляции цена для грузоотправителя не выгодная и не позволяет ему конкурировать с другими грузоотправителями, например, с Северо-Запада», — пояснил г-н Разумов.