Обзор СМИ от 18 апреля 2022 года
«ПОКА НАША СТРАТЕГИЯ НИЗКОУГЛЕРОДНОГО РАЗВИТИЯ НЕ МЕНЯЕТСЯ»
Главный эколог Архангельского ЦБК (АЦБК) Евгения Москалюк — о том, что означает для компании стратегия низкоуглеродного развития, как она изменится в условиях «мобилизационной экономики» и новых санкций против России и чего предприятие ждет сегодня в климатической политике государства.
— АЦБК — один из пионеров и признанных лидеров климатической повестки среди российских компаний. Почему вы считаете, что она важна для вашего бизнеса?
— С позиции эколога предприятия климатическая повестка важна как обоснованный, интегральный маркер оценки экологической эффективности производства, энергетики. С точки зрения традиционных классических подходов оценка воздействия на окружающую среду нашей отрасли рациональна в случае применения так называемых интегральных показателей. В какой-то мере суммарный показатель выбросов парниковых газов также можно считать интегральным показателем. Таким образом, с точки зрения промышленного эколога климатическая повестка важна как инструмент, стимулирующий к снижению воздействия предприятия на окружающую среду. Реализация климатической повестки поднимает вопросы энерго- и ресурсоэффективности, что положительно отражается на экономических аспектах деятельности предприятия.
— Опишите основу вашей климатической стратегии. Какие цели вы ставите и каким образом планируете их достичь?
— Стратегия низкоуглеродного развития АО «Архангельский ЦБК» до 2030 года — это прежде всего документ, имеющий статус внутреннего распорядительного документа. Его содержание объясняет организационные границы расчетов, цели, приоритеты в выборе мероприятий, положения о порядке контроля реализации стратегии. Установлены цели по снижению абсолютных выбросов парниковых газов, связанных с производственно-хозяйственной деятельностью, включая прямые и энергетические косвенные выбросы — на 55% по сравнению с 1990 годом, а также снижение прочих косвенных выбросов на 20% по сравнению с 2015 годом. Стратегическими ключевыми направлениями их снижения являются: сокращение энергоемкости производства, увеличение доли биомассы в топливном балансе, переход на менее углеродоемкое топливо.
— Как и почему изменится ваша стратегия в текущих условиях?
— На настоящий момент стратегия не изменилась. В условиях текущих вызовов в части климатической политики принято решение действовать в зависимости от ситуации, с приоритетом в принятии решения о неизменности стратегии.
— Каких изменений в отраслевом госрегулировании вы ожидаете и какие из них могут поддержать вашу стратегию?
— Мы надеемся увидеть нормативную базу, которая была бы структурирована, прозрачна, не тяжеловесна с точки зрения восприятия и использования в работе. Учитывая вышесказанное об интегральности эффекта, рассчитываем не получить увеличения экологических платежей. С точки зрения поддержки рассчитываем на эффектную роль государства в решении вопросов, связанных с введением трансграничного углеродного регулирования. На данный момент мы не исключаем вводимый инструмент из условного отраслевого списка рисков.
— Какие экономические методы и инструменты стимулирования перехода к низкоуглеродному развитию, на ваш взгляд, были бы уместны в России: углеродный налог, рынок торговли сокращенными выбросами, поддержка со стороны государства и институтов развития?
—За исключением углеродного налога. В данном случае мы проводим аналогию со спорной эффективностью платы за негативное воздействие на окружающую среду с точки зрения ее экологического стимулирования. Ввиду новизны климатического регулирования полагаем, что необходимо начинать с создания условий работы бизнеса, а потом при необходимости рассматривать вопросы налогообложения.
— В какой пропорции и на каком горизонте нужно запускать соответствующие меры экономического стимулирования?
— Сложно сказать. Для себя мы считали правильным впервые поставить задачу климатической оценки производства достаточно давно. Если говорить о мерах экономического стимулирования, стоить вспомнить, что в России уже есть опыт выбора проектов по снижению выбросов парниковых газов в целях передачи единиц сокращений. Архангельский ЦБК участвовал в таких конкурсных отборах. К сожалению, финансовые преференции, которые мы имели в итоге, нельзя назвать «стимулирующими». Тем не менее уже опробованную схему передачи сокращений можно было бы развить.
РЕГИОНЫ РОССИИ КАК ЛИДЕРЫ ДЕКАРБОНИЗАЦИИ
В октябре 2021 года, накануне климатического саммита в Глазго, Россия объявила о намерении декарбонизировать свою экономику и выйти на баланс между антропогенными выбросами парниковых газов в атмосферу и их поглощением из атмосферы к 2060 году. Это не самый лучший показатель. Раньше добиться чистых нулевых выбросов намерены страны ЕС, США, Канада, Австралия и еще около 120 стран, установивших срок не позднее 2050 года. Вместе с нами декарбонизироваться к 2060 году планируют Индонезия, Китай и Казахстан. Индия заявила о том, что выйдет в ноль к 2070 году. Раньше всех свести свои нетто-выбросы к нулю собираются Норвегия (к 2030 году), Финляндия (к 2035 году), Швеция (к 2045 году) и Германия (к 2045 году). Российские регионы тоже могут попробовать стать климатически нейтральными раньше установленного страной крайнего срока.
Такую возможность предоставляет регионам закон №34-ФЗ, принятый в начале марта и устанавливающий порядок проведения экспериментов по ограничению выбросов парниковых газов в отдельных субъектах РФ. Первым российским регионом, решившимся на такой эксперимент, стала Сахалинская область. Эксперимент стартует в сентябре нынешнего года. Его цель сверхамбициозна — вывести регион на климатическую нейтральность к концу 2025 года. Для этого разработана специальная программа, которая предусматривает низкоуглеродную трансформацию всех основных секторов экономики региона и создание новых производств, ориентированных на выпуск продукции с минимальным углеродным следом — с низкими выбросами парниковых газов на протяжении всего жизненного цикла продукции: от добычи (заготовки, получения) исходного сырья до захоронения или утилизации остатков продукции после ее использования.
По своей структуре экономика Сахалина мало отличается от российской. В ней преобладают добывающие отрасли (добыча природного газа, нефти и угля), на долю которых приходится почти 55% валового регионального продукта (ВРП). Ее энергетика основана преимущественно на сжигании бурого угля и природного газа. Из других отраслей развиты вылов и переработка рыбы (5% ВРП), строительство (6,5% ВРП), операции с недвижимостью (9% ВРП), розничная торговля, транспорт и связь (10,6% ВРП). По данным за 2019 год, антропогенные выбросы парниковых газов на территории области составляют 12,3 млн тонн СО2-эквивалента, нетто-поглощение СО2 управляемыми сахалинскими лесами — 11,1 млн тонн. Небаланс в размере 1,2 млн тонн СО2-эквивалента в год предполагается устранить за счет сокращения выбросов парниковых газов в основных секторах, улучшения лесопользования с увеличением запаса древесины на корню и развития аквакультур, обладающих способностью поглощать углекислый газ из атмосферы. В частности, предполагается перевести 145 котельных с угля и мазута на газ, газифицировать 37 тыс. домовладений и квартир, построить 300 МВт возобновляемых источников энергии, в основном ветростанций морского базирования, обеспечить перевод автотранспорта, в том числе личного, на электрическую тягу и газомоторное топливо.
Управление выбросами парниковых газов и климатическая политика АЦБК
В 2021 году успешно проведена верификация отчета о выбросах парниковых газов (ПГ) Архангельского ЦБК (АЦБК) за 2020 год. Данные представлены за 2020-й, так как верификация отчета по выбросам за 2020 год проводится в 2021-м по Международному стандарту заданий, обеспечивающих уверенность 3410. В рамках верификации проверены заявления о выбросах производственной площадки АО «Архангельский ЦБК» и ее дочерних предприятий. Верификация проводилась аудиторской организацией КПМГ. Отчет о выбросах ПГ за 2020 год разработан в соответствии с требованиями международного стандарта The Greenhouse Gas Protocol: A Corporate Accounting and Reporting Standard (GHG Protocol).
Использование стандарта GHG Protocol для подготовки отчета о выбросах АЦБК обусловлено следующим: правила SBTi требуют проведения инвентаризации выбросов ПГ организации в соответствии с GHG Protocol; данные о выбросах ПГ, раскрываемые компанией в рамках CDP-отчетности, рекомендуется предоставлять согласно GHG Protocol; GHG Protocol является стандартом наиболее универсальным и востребованным в мире.
По данным за 2020 год, сумма прямых и энергетических косвенных выбросов ПГ (Scope 1+2) АЦБК (включая все дочерние общества и их филиалы) составила почти 2 млн тонн СО2-эквивалента, что на 36,9%, меньше, чем в базовом 1990-м, и на 10,9% ниже установленного организацией добровольного ограничения на выбросы ПГ до 2020-го в размере 2,2 млн тонн СО2-эквивалента в год. Удельные выбросы ПГ на тонну целлюлозы по варке (при расчете удельных выбросов учитываются только прямые (Scope 1) и энергетические косвенные (Scope 2) выбросы) в 2020 году оказались равными 2 тоннам СО2-эквивалента на тонну целлюлозы, что на 10,4% ниже, чем уровень, установленный добровольным обязательством,— 2,2 тонны СО2-экв./т целл.
Основными факторами, обусловившими снижение суммы прямых и энергетических косвенных выбросов АЦБК в 2020 году по сравнению с базовым 1990-м, являются: увеличение доли биомассы в топливном балансе с 28,1% до 45,7%, снижение энергоемкости производства продукции на АЦБК в Новодвинске (по теплу — на 37,1%, по электроэнергии — на 21,2%), сокращение объемов потребления электроэнергии от сторонних источников на 56,6% — с 232,7 тыс. до 101 тыс. МВт•ч.
По сравнению с предыдущим 2019-м суммарные прямые и энергетические косвенные выбросы ПГ выросли на 113,5 тыс. в СО2-эквиваленте, или на 6,1%. Главными причинами увеличения суммарных прямых и энергетических косвенных выбросов АЦБК в 2020 году по сравнению с 2019-м являются: увеличение варки целлюлозы АЦБК на 21,8%, рост объемов выпуска товарной продукции ООО «Архбум Тиссью Групп» на 682%. Прочие косвенные выбросы ПГ (Scope 3) в 2020 году составили почти 440 тыс. тонн в СО2-эквиваленте и по сравнению с 2019-м изменились незначительно: уменьшение составило 1,7 тыс. тонн в СО2-эквиваленте, или 0,4%.
Оценены наиболее существенные прочие косвенные выбросы ПГ, связанные с производством и транспортировкой до ворот предприятия в Новодвинске внешних ресурсов (сырья, топлива, химикатов), используемых в производстве продукции. Совокупные прямые и косвенные выбросы ПГ (Scope 1+2+3) АЦБК в 2020 году составили 2,4 млн тонн в СО2-эквиваленте. В 2019-м данный показатель был равен 2,3 млн тонн в СО2-эквиваленте, таким образом, рост составил 4,9%.
В 2021 году АЦБК рассчитал углеродный след готовой продукции и услуг за 2020-й в соответствии с требованиями стандартов ISO/TS 14067:2018 и ГОСТ Р 56276–2014/ISO/TS 14067:2013, а также с учетом рекомендаций, методических и руководящих указаний, изложенных в стандартах PAS 2050:2011, GHG Protocol Product Life Cycle Standard, методических указаниях, утвержденных приказом Минприроды 2015 года №300 и других. Всего углеродоемкость (след) была определена для 18 видов товарной продукции АЦБК, производившихся в 2020 году в Новодвинске (включая очистку сточных вод сторонних организаций, выработку тепловой энергии на сторону и иные услуги), из которых 7 видов продукции (6 видов целлюлозно-бумажной продукции, а также отпускаемое внешним потребителям тепло) были отнесены к основным. Кроме того, была оценена углеродоемкость товарной продукции филиалов АО «Архбум», расположенных в г. Подольске Московской области, Истринском районе Московской области и Воронежской области, а также товарной продукции ООО «Архбум Тиссью Групп» (Калужская область) и ООО «Архбум-Упак» (г. Коломна Московской области).
Всего для Новодвинской площадки были учтены 31 внешний и 80 внутренних ресурсов, с которыми связано не менее 97% совокупных выбросов ПГ по всей технологической цепочке производства продукции: от добычи исходного сырья и топлива до склада готовой продукции (отпуска продукции внешним потребителям).
По сравнению с 2019 годом в 2020-м произошло снижение углеродоемкости всех основных видов продукции комбината. Наибольшее снижение углеродоемкости в относительном выражении наблюдалось для беленой целлюлозы из лиственных пород древесины (на 24,1%), наименьшее — для бумаги и картона с БДМ (на 7,5%).
Важную роль в достижении заявленных климатических целей призвана сыграть создаваемая в регионе система квотирования выбросов парниковых газов. С ее помощью предполагается регулировать выбросы наиболее крупных предприятий-эмитентов, дающих ежегодно 20 тыс. и более тонн СО2-эквивалента выбросов парниковых газов. На первых порах квоты будут выдаваться предприятиям-эмитентам бесплатно. Однако за выбросы сверх квоты надо будет платить. Превышение можно будет также компенсировать специальными углеродными единицами, которые будут генерироваться (выпускаться в обращение) по результатам верификации фактического сокращения выбросов парниковых газов и/или увеличения их поглощения в ходе реализации климатических проектов. Для покрытия избыточных выбросов можно будет, кроме того, использовать сэкономленную часть квоты предыдущих лет.
Помимо Сахалина о намерении провести на своей территории эксперимент по ограничению выбросов парниковых газов в разное время заявляли Ханты-Мансийский автономный округ, Алтайский край и Калининградская область. Потенциально интерес к этому могут проявить Красноярский край, Иркутская, Мурманская и Архангельская области, Республика Карелия. Несколько лет назад глава «Русала» Олег Дерипаска предлагал превратить в безуглеродную зону всю Восточную Сибирь. Недавно, выступая на Красноярском экономическом форуме, он снова говорил о необходимости развивать Восточную Сибирь с использованием современных низкоуглеродных технологий. По его мнению, это должно стать основой и главным направлением выхода из тяжелейшего экономического кризиса, в котором оказалась страна.
Сахалинский климатический эксперимент мог быть качественно поддержать аналогичный эксперимент в Калининградской области. Оба региона развиваются во многом автономно, вдали от «большой земли», как относительно замкнутые островные экономики. Это их роднит и сближает, а значит, открывает возможность для корректного сравнения и обмена опытом. При этом один регион географически тяготеет и ориентирован на Восток, а другой — на Запад. И эта фундаментальная разница создает интригу, позволяет надеяться на то, что мы увидим два разных сценария низкоуглеродного развития российских регионов, а не два дубликата одного и того же сценария. Архангельская область, Мурманская область и Республика Карелия могли бы, наоборот, объединить усилия и выступить вместе, в связке, дав пример межрегиональной интеграции и кооперации в решении задач декарбонизации экономики. Заодно можно было бы опробовать и отработать межрегиональный механизм квотирования выбросов парниковых газов по типу того, как делают 12 штатов США в рамках Региональной инициативы по парниковым газам или как делают американский штат Калифорния и канадская провинция Квебек.
В свою очередь, возможности и перспективы проведения экспериментов по декарбонизации на уровне отдельных городов и населенных пунктов просматриваются хуже. Впрочем, это не относится к городам-миллионникам, таким как Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Казань, Екатеринбург, Новосибирск, Красноярск. Для них примером и образцом могут послужить Токио, Париж, Лондон и другие крупнейшие города, входящие в климатическое партнерство С40. Москва уже делает довольно много в этом направлении. Но может делать намного больше, если примет участие в эксперименте. Города поменьше тоже могут попробовать. Но возможности и потенциал у них ограниченны. Поэтому имеет смысл сразу присоединиться к международному соглашению мэров по климату и энергетике и воспользоваться их наработками.
Изменение климата — это глобальная проблема, и решить ее можно только совместными усилиями, всем миром. Закрытость, ориентация на вчерашний день и «традиционные ценности» — плохие попутчики в этом деле. Надо смотреть вперед и находить ответы на климатические вызовы в новых технологиях, в инновациях, в многообразии вариантов, в сотрудничестве и взаимодействии с другими странами, как на Востоке, так и на Западе. Закрытая экономика в условиях глобальной декарбонизации обречена на дальнейшее сжатие, деградацию и скатывание в архаику без шансов занять место в международном разделении труда и в международной торговле. Поэтому важнейшими задачами сегодня являются прекращение огня и нормализация отношений с миром и мировым сообществом. Противопоставление, агрессивное неприятие реалий, современных ценностей и мировых трендов губительно для нас и не может быть оправданно ни с какой точки зрения.
ЭПОХА «ЧЁРНЫХ ЛЕБЕДЕЙ»
Милена АВАДА, «Правда Севера»
В информационном агентстве Regnum прошёл круглый стол, посвящённый вопросам зарождающейся новой экономической политики в лесной отрасли.
Присутствующие на мероприятии представители бизнес-сообщества, которое несёт на себе основную финансово-хозяйственную нагрузку и целый комплекс социальных обязательств, предложили государству не просто микшировать потенциальные риски в ситуации политического форс-мажора, но прямо заявили о необходимости отсрочек, которые позволили бы бизнесу маневрировать в современных условиях.
Вторая часть круглого стола стала гораздо насыщеннее: в выступлениях звучали не только итоги деятельности или планы.
Бизнес детально предлагал рецепты работы лесопромышленной отрасли на ближайшие годы, и не только в сфере лесовосстановления и воспроизводства лесов (подробнее об этом можно прочитать в номере 11 газеты «Правда Севера» от 23.03.2022).
В рамках второй части круглого стола спикеры подробнее остановились на вопросах выживания лесной отрасли. Обсуждались, в том числе, организация и поддержание новых маршрутов экспорта, например, за счёт создания национального контейнерного оператора и расширения транспортных коридоров, которые сегодня для бизнеса критически важны. Сейчас большинство российских лесопромышленных предприятий активно ищут новые рынки сбыта. Однако, по словам генерального директора Группы компаний «Титан» Алексея Кудрявцева, несмотря на гиперактивность в этом вопросе, у российского лесного комплекса есть главный риск.
– Сегодня значимая проблема для всех нас – это приостановка действия сертификатов с 8 апреля. Надеюсь, предпримем все меры, чтобы не только наши производства продолжили работать, но и другие на территории РФ. Нам хотелось бы услышать прогноз о дальнейших действиях головного офиса FSC в отношении лесопромышленной отрасли России, – отметил он.
Сказать, что директор FSC Россия Николай Шматков был пессимистичен, – ничего не сказать. Хотя и начал своё выступление с позитивного утверждения о том, что если мы хотим получить результаты через несколько лет, надо начинать работать сейчас. А потом всё же признался в том, что такое решение Запада вызвало шок.
– Мы в нашем российском отделении очень болезненно восприняли решение международного управления FSC, которое было принято 8 марта, о прекращении торговли сертифицированной древесиной из России, Белоруссии и Украины. Надо понимать, что это FSC сделало, международное FSC, выстрелило себе в ногу, если не в голову этим решением. Это четверть мировых поставок, четверть объёмов FSC-сертифицированной древесины теперь заблокировано, – констатировал Николай Шматков.
Он прямо рассказал о том, что за считанные дни перед принятием этого очень тяжёлого для России решения российский офис FSC выторговал отсрочку на 30 дней. В этой связи Николай Шматков предложил предприятиям не ждать у моря погоды, а найти новых клиентов. Кроме того, российский офис FSC подготовил обращение к клиентам российских предприятий и к общественным организациям с просьбой отделить политику от ответственного лесопользования. Это, по словам Шматкова, две разные вещи. И продолжить покупать продукцию из ответственно управляемых лесов из России, тем более FSC International сохранило возможность поддержки сертификатов лесоуправления. Будет остановлена только торговля, но предприятия могут дальше поддерживать ответственное лесопользование. Причём сейчас рассматривается вопрос, что плата за поддержку этих сертификатов взиматься не будет. Вот это две ключевые вещи.
– И третья вещь – я бы хотел предложить задуматься об альтернативной схеме международной сертификации, которая бы работала в России и дружественных странах, – смело предложил глава российского офиса FSC. – Я несколько скептически относился к этой идее, которую высказывали на разных площадках депутаты Государственной Думы, но сейчас думаю, что сама жизнь ставит нам такие условия.
Николай Шматков практически резюмировал за всех присутствующих, впрочем, и отсутствующих на круглом столе, – эпоха «чёрных лебедей» наступила. А непредсказуемость – наша новая реальность, что означает постоянную работу под лозунгом «Быть и в тонусе, и в тренде».
В каких дополнительных антикризисных мерах поддержки ЛПК нуждается бизнес
- Возвратить бумажный документооборот, который был отменён с начала года после запуска системы электронного учёта оборота древесины и продукции ЛесЕГАИС. Перенести сроки обязательств до 2025 года или перевести систему в тестовый режим с учётом санкций против России.
- Сдвинуть на 2025 год все требования, а не часть по минимальной доле ЗКС, которые сейчас установлены правилами лесовосстановления, в том числе для районов с интенсивным ведением лесного хозяйства.
- Принять стимулирующий пакет мер для арендаторов по качественному ведению лесного хозяйства, в котором предлагается ограничиться минимальными площадными обязательствами по проведению рубок ухода, исключить такое понятие, как расчётная лесосека по рубкам ухода.
- Сделать другой переход к исчислению арендной платы для тех участков, на которых ведётся интенсивное лесное хозяйство: установить арендную плату за площадь, а не за расчётную лесосеку, что создаст дополнительный стимул качественного ведения лесного хозяйства.
- Создать возможность упрощённого безаукционного оформления складов по временному хранению древесины в лесах.
- Ввести в лесную политику дополнительный альтернативный признак, который позволяет проводить сплошные или финальные рубки либо по достижении возраста, либо по достижении определённых целевых параметров насаждения.
- Рубки ухода должны стать элементом ведения хозяйства, а не сегментом объёма использования лесов, что кардинально изменит и геологию, и политику проведения самих уходов за лесами.
- Обязательное софинансирование бизнеса со стороны государства при создании объектов единого генетико-селекционного комплекса.
- Сопровождение господдержкой создания и развития полноценной отрасли семеноводства, в том числе организации современных хранилищ семян.
- Необходимость субсидирования кредитных ставок предприятий ЛПК.
- Фиксация процентных ставок по действующим кредитам на уровне конца февраля для заёмщиков, реализующих инвестпроекты, а по новым кредитам ввести госсубсидии для системообразующих предприятий не менее чем на 70% от суммы затрат на уплату процентов.
- Введение моратория на рост цен естественных монополий (железнодорожные перевозки) и дополнительной поддержки из‑за необходимости переориентации поставок.
- Создать государственного контейнерного оператора с целью сохранения возможности экспорта, так как внутренний рынок не сможет потребить весь объём лесной продукции, которая производится в стране.
- Проработать новые логистические маршруты и предоставить субсидии на транспортировку.
- Пересмотреть таможенно-тарифное регулирование, а также провести переговоры по снятию таможенных импортных пошлин в дружественных странах.
Комментарии
Дмитрий Зылёв, генеральный директор АО «Архангельский ЦБК»:
– Комбинат начал строительство лесосеменного центра с применением современнейших технологий по лесовыращиванию. Мы привлекли к сотрудничеству Северный Арктический федеральный университет им. М. В. Ломоносова. Рассматриваем варианты берестяного выращивания, аэропоники, гидропоники. Общий объём саженцев с ЗКС, которые будут выращиваться, составит более девяти млн штук. Но это для нашей группы не предел, поскольку мы на этом останавливаться не собираемся и думаем о дальнейшем развитии.
Николай Кротов, директор по взаимодействию с органами власти АО «Архангельский ЦБК»:
– Реализация проекта сохранения лесов, скорее всего, будет продлена и после 2024 года, а сам проект трансформирован под углеродно депонирующие насаждения. Но при этом хотелось бы, чтобы лесной бизнес, который занимается выполнением основного объёма лесовосстановления на территории РФ, в этом новом федеральном проекте был не обойдён ни вниманием, ни мерами государственной поддержки. Пока мы не понимаем про углеродные квоты, про продажи, про биржевую торговлю. Какое место на карбоновых полигонах может найти наша работа. Как нам бы застраховаться от того, когда мы со своими углеродными квотами окажемся в той же ситуации, в которой сегодня оказались с международной добровольной системой сертификации.
Алексей Кудрявцев, генеральный директор Группы компаний «Титан»:
– По итогам 2021 года наша компания перевыполнила план по лесовосстановлению: холдинг осуществил посадки на площади 21,5 тыс. га. Это на 15% больше плановых показателей. У нас на лесовосстановление ежегодно уходит более 100 миллионов рублей. Очень отрадно, что у нас сейчас будет действовать большая программа и по лесоустройству, и иные меры поддержки. Это даст значительный импульс в том направлении, которое на сегодняшний день мы обсуждаем.
Юрий Трубин, представитель Общественного совета министерства природных ресурсов и ЛПК Архангельской области:
– Для нас важна поддержка инвестиционной деятельности. Понятно, что планы на сегодняшний момент многих инвесторов смещаются в своих сроках. Поэтому здесь надо сказать про те меры поддержки, которые планировались или готовились, или уже запланированы в бюджетах. Есть такой институт государственной поддержки – инвестиционный бюджетный кредит, который предоставляется федеральным бюджетом бюджетам субъектов РФ в контексте поддержки будущих инвестиционных проектов на развитие инфраструктуры. И вот здесь хотелось бы просить наших уважаемых законодателей, федеральную исполнительную власть контролировать те проекты, которые уже были запланированы, чтобы они реализовывались. Наше предложение: в Архангельской области есть средства, запланированные на поддержку инвестпроектов строительной отрасли, сейчас их можно переориентировать в лесную отрасль региона.
