Обзор СМИ от 20 июня 2024 года
ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕКТОР ЦЕЛЛЮЛОЗНО-БУМАЖНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Ольга Матвеева, «КоммерсантЪ»
В России за последние несколько лет было утверждено сразу несколько масштабных инициатив по снижению воздействия на природу. На настоящий момент наибольшие риски для целлюлозно-бумажной отрасли промышленные экологи связывают с обновленными требованиями по расширенной ответственности производителей и сложностями при получении комплексных экологических разрешений. Пока, по мнению участников рынка, при ужесточении требований к промышленным объектам в отношении названных рисков в стране отсутствует единая и стабильная экологическая стратегия, которую необходимо создавать при участии отраслевых объединений.
В 2024 году можно подвести промежуточные итоги работы в России сразу нескольких экологических механизмов, которые призваны снизить влияние национальной промышленности на окружающую среду. Так, с начала года вступил в действие обновленный механизм расширенной ответственности производителей товаров и упаковки (РОП). Фактически он действовал в России с 2015 года, но четыре года назад правительство признало его неэффективность и разработало базовые положения о его совершенствовании, которые легли в основу принятого в августе 2023 года федерального закона №451-ФЗ.
Также в текущем году заканчивается срок, когда промышленные предприятия I категории обязаны получить комплексное экологическое разрешение (КЭР). Пока КЭР получили десять российских компаний рассматриваемой отрасли.
Вопросы главной повестки
Тема экологического регулирования стала одной из ключевых на прошедшей в Архангельске II Всероссийской научно-практической конференции «Экологические аспекты современных технологий в химико-лесном комплексе», где представители целлюлозно-бумажной промышленности собрались для выработки единой отраслевой позиции. Как отметил в своем выступлении вице-президент Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров России Валерий Прилипов, новации законодательства всегда сопряжены со сложностями их внедрения на предприятиях, особенно с учетом того, что сейчас происходит формирование системы разработки и поставки нового оборудования, ранее закупавшегося преимущественно у европейских поставщиков. В свою очередь, главный эколог Архангельского ЦБК (АЦБК) Евгения Москалюк подчеркнула, что «хотя для каждого сектора российской экономики не напишешь отдельное законодательство, нужно учитывать особенности каждой из отраслей».
«Несовершенное природоохранное законодательство часто является причиной увеличения сроков разработки и реализации проектов, формирует риски отсутствия разрешительной документации и увеличения экологических платежей. Расширение спектра требований в области экологии и климата происходит на фоне недостаточной готовности промышленности к столь быстрым и существенным изменениям, в том числе при отсутствии необходимых подготовленных кадров»,— отмечает Валерий Прилипов.
Экспертный диалог показал, что ко многим законодательным инициативам у участников сектора есть серьезные вопросы. Так, глава адвокатского бюро Zharov Group Евгений Жаров уверен, что пока нормативно-правовая база по РОП слишком сырая и не может нормально работать. По его мнению, это связано с тем, что Минприроды, Росприроднадзор и другие заинтересованные ведомства не завершили старый порядок исполнения обязательств внутри этого механизма и не ввели новый инструмент с достаточным количеством разъяснений и постепенным переходом к нему. Кроме того, большая важная часть важных нормативно-правовых актов до сих пор не опубликована. Предполагается, что в 2024 отчетном году две отчетные кампании (по старым и новым правилам) пройдут одновременно, уточняет адвокат.
Он указывает также на то, что в реестре утилизаторов спустя почти половину года действия закона зарегистрировано только девять предприятий с маленькими объемами переработки отходов, которые они используют для закрытия собственных нужд либо очень сильно завышают цены. В то время как с включением в реестр крупных компаний-утилизаторов наблюдаются проблемы, хотя данный инструмент ограничивает их только от дополнительного заработка в РОП, но не от утилизации в целом. «Таким образом, компании-утилизаторы жестко проверяют только там, где они могут заработать, а бизнес — сэкономить и не платить экосбор»,— подчеркивает глава бюро.
На другой аспект законодательства о РОП указывает Евгения Москалюк. По ее словам, основываясь на Комплексной стратегии обращения с ТКО от 2013 года, изначально предполагалось, что РОП будет решать задачи в сфере образования твердых коммунальных отходов. Использование вторичного сырья в коммерческом секторе целлюлозно-бумажных промышленности (ЦБП) было и остается высоким. Сейчас, говорит главный эколог АЦБК, в законодательстве нигде четко не указано, что в институте РОП речь идет про сферу ТКО, отходы населения, хотя в аналогичных международных документах и первых российских концепциях это установлено.
ЦБП выводят на чистую воду
Масштабной проблемой участники отрасли считают избыточность и несогласованность требований в сфере нормирования качества сточных вод, что является существенным экологическим риском для ЦБП.
В силу специфики производства сточные воды целлюлозно-бумажных производств представляют собой многокомпонентные жидкости, в которых можно идентифицировать от 500 до более чем 1 тыс. веществ. В этой ситуации оптимальным и корректным решением для ЦБП является применение интегральных показателей для регулирования сбросов и выбросов, внедрение механизма технологического нормирования, используемого в составе КЭР.
Помимо этого, принятие в конце 2023 года федерального закона №622-ФЗ, вносящего изменения в ФЗ «Об охране окружающей среды», усугубило сложности в работе по причине потенциального возврата к прежним подходам в части нормирования негативного воздействия. Как отмечали многие участники конференции, КЭР начали выдавать в 2019 году и все переходные вопросы в системе эколого-технологического нормирования были решаемы, но изменения законодательной базы снова ставят вопрос о целеполагании такого нормирования.
С вопросом получения КЭР неразрывно связано требование о применении наилучших доступных технологий. Доктор технических наук, профессор ФГАУ НИИ ЦЭПП Татьяна Гусева называет этот механизм одной из важнейших составляющих промышленной политики, ориентированной на модернизацию существующей промышленной структуры посредством повышения ресурсной и экологической эффективности, а также формирование связей, необходимых для создания экономики замкнутого цикла.
В ЦЭПП напоминают, что термин «наилучшие доступные технологии» появился в российском законодательстве десять лет назад. Ядром концепции являются информационно-технические справочники по наилучшим доступным технологиям. В России это документы национальной системы стандартизации, в которых проанализировано текущее состояние отраслей промышленности, описаны применяемые технологии, выбраны маркерные вещества, характеризующие эти технологии, и на основании отраслевого бенчмаркинга установлены количественные величины эмиссий — выбросов или сбросов загрязняющих веществ) НДТ. В России показатели НДТ для основных отраслей промышленности установлены так, чтобы примерно 20–30% промышленных предприятий были вынуждены реализовывать проекты эколого-технической модернизации. Точка отсчета была установлена в 2017 году первым поколением справочников. На данный момент их 53, и их действие распространяется на весь реальный сектор экономики.
Изначально НДТ рассматривались исключительно как инструмент экологической политики и их планировалось использовать при рассмотрении заявок о выдаче комплексных экологических разрешений (КЭР) и одобрении проектов программ повышения экологической эффективности. Но за десять лет пришло понимание, что НДТ и механизмы установления обязательных требований на основании результатов отраслевого бенчмаркинга являются универсальным инструментом госполитики. Второе и третье поколения справочников пополнились показателями ресурсной эффективности и индикативными уровнями выбросов парниковых газов, которые могут выступать для регулятора как инструмент активно формирующейся климатической политики РФ. В частности, НДТ стали основой комплексного критерия отбора зеленых проектов, указывает госпожа Гусева.
По оценке ЦЭПП, за прошедшие десять лет более 100 промышленных предприятий приступили к реализации программ повышения экологической эффективности. Общие запланированные инвестиции в модернизацию составили более 2 трлн. руб. В ЦБП, отмечает Татьяна Гусева, в порядке перехода к НДТ более 1/3 предприятий запланировали и уже осуществляют программы эколого-технологической модернизации.
Несмотря на постепенное решение точечных вопросов природоохранного законодательства, в секторе базовой причиной существующих проблем участники прошедшей в Архангельске конференции называют отсутствие полноценной экологической стратегии. По мнению участников рынка, необходимо возобновить более тщательную проработку проектов нормативных актов с отраслевыми объединениями еще на стадии их концепции, провести актуальную оценку экологических рисков и выработать меры по их снижению в сотрудничестве с наукой, органами государственной власти и экспертами.
ЛЕС ПРИМЕТ ВЫБРОСЫ НА СЕБЯ
Ирина Салова, «КоммерсантЪ»
Глобальное изменение климата и снижение антропогенных выбросов СО2 в атмосферу за последнее десятилетие стали одними из наиболее острых тем экологической повестки. Ключевой задачей каждой из стран мира является в кратчайшие сроки уменьшить воздействие человека на окружающую среду до нуля, чтобы избежать наиболее разрушительных последствий изменения климата или хотя бы смягчить их. Одну из ключевых ролей в достижении поставленных целей будет играть лесная отрасль. Эксперты видят несколько вариантов снижения углеродного следа, а компании целлюлозно-бумажного сектора уже реализуют первые климатические проекты.
Россия наряду с крупнейшими мировыми странами является активным участником процесса декарбонизации. Согласно принятой осенью 2023 года климатической доктрине, достичь углеродной нейтральности страна должна к 2060 году. Для этого требуется решить две ключевые задачи: во-первых, перейти на новые виды продукции, способы производства и технологии с низкими выбросами парниковых газов и, во-вторых, увеличить поглощение СО2 лесами и другими природными экосистемами, на которые человек может повлиять. Об этом не раз заявлял президент России Владимир Путин. На решение этих двух задач направлена и стратегия социально-экономического развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов, утвержденная правительством РФ. Одним из инструментов решения этих задач служат так называемые климатические проекты, которые позволяют генерировать углеродные единицы и либо использовать их для снижения собственного углеродного следа, либо продавать на рынке другим заинтересованным компаниям—эмитентам парниковых газов для компенсации (нейтрализации) их углеродного следа.
Как поясняли в Рослесхозе, главной целью лесоклиматических проектов является создание условий для устойчивого и сбалансированного развития экономики России при снижении выбросов парниковых газов. «Это путь к чистой и экологичной экономике. Климатические проекты в лесах позволят усилить их охрану от пожаров, защитить лес от вредителей и болезней, то есть компенсировать климатическое воздействие предприятий на экосистемы»,— говорили в ведомстве.
По оценке «КарбонЛаб», вклад целлюлозно-бумажной промышленности (ЦБП) в совокупные антропогенные выбросы парниковых газов составляет около 1%. При этом у сектора есть все возможности для декарбонизации производства. Как сообщил в ходе конференции глава «КарбонЛаб» Михаил Юлкин, удельные выбросы парниковых газов в ЦБП неуклонно снижаются уже более десяти лет подряд. В 2010–2022 годах средние темпы составляли около 3% в год. Он отметил, что применяемые сейчас технологии варки целлюлозы являются высокоэффективными и углеродно нейтральными. Они извлекают высококачественные волокна. Оставшийся лигнин служит устойчивым источником энергии, а химикаты, используемые при варке целлюлозы, восстанавливаются.
При этом, поясняет эксперт, растущий спрос на биологическое сырье для замены ископаемых ресурсов для химикатов и материалов требует процессов варки целлюлозы с более низким уровнем энергопотребления, что позволит высвободить лигнин и использовать его для новых материалов, сохраняя при этом CO2-нейтральный процесс.
Как предупредил господин Юлкин, поскольку в 2030-х годах в секторе ожидается рост производства продукции для удовлетворения растущей потребности в упаковочной бумаге и картоне, эмиссию СО2 придется сокращать еще быстрее — в среднем на 5% в год, чтобы к 2050 году выйти на нулевые показатели выбросов.
Пути решения
Один из наиболее доступных вариантов снижения углеродного следа — эффективное использование древесных отходов (коры, опилок, отсева и черного щелока). Эти продукты являются биотопливом, и выбросы СО2 от их сжигания считаются климатически нейтральными. Именно использование низкоэмиссионных видов топлива служило основным драйвером сокращения углеродного следа ЦБП в последние годы, вторым по значимости было повышение энергоэффективности, отмечает Михаил Юлкин.
С ним согласны другие участники отрасли. Эксперты Высшей школы технологии и энергетики СПбГУПТД, Светогорского ЦБК и ФИЦ химической физики им. Н. Н. Семенова РАН также называют создание производств твердого биотоплива третьего поколения (и эффективных методов его сжигания) на базе переработки всех видов древесных отходов одним из серьезных шагов к декарбонизации.
Они напоминают, что в данный момент экспорт пеллет (древесные гранулы из отходов деревообработки, занимают 7% в структуре экспорта ЛПК) в Европу полностью прекратился, а единственными зарубежными рынками стали Япония и Корея. Поэтому критическим вопросом является увеличение внутреннего потребления. Эту проблему правительство решает в том числе за счет перевода котельных на использование возобновляемых энергоресурсов. На многих предприятиях отрасли использование отходов в качестве топлива для получения энергии на собственные нужды давно стало обычной практикой. Помимо собственных, можно использовать древесные отходы со стороны, в том числе отходы лесозаготовок, поясняют эксперты.
Другой возможностью сокращения выбросов СО2 участники сектора называют снижение энергоемкости производства. «В России удельный расход энергии на тонну целлюлозно-бумажной продукции в разы выше, чем на аналогичных европейских, канадских, а теперь и китайских предприятиях. Одна из причин такого положения дел в том, что наши предприятия раскинулись на сотни гектаров. Перекачка ресурсов на такие расстояния требует энергии и увеличивает углеродный след. Зарубежные предприятия гораздо компактнее, что среди прочего дает им выигрыш в энергопотреблении»,— говорится в сводном докладе ученых.
Михаил Юлкин отмечает, что повышать энергоэффективность можно в том числе за счет рекуперации отбросного тепла и когенерации энергии. «Перспективным решением представляются разработка и внедрение высокотемпературных тепловых насосов, способных обеспечивать температуру выше 100°C»,— считает он. По мнению эксперта, предприятия ЦБП должны активнее использовать побочные продукты производства целлюлозы и бумаги, такие как черный щелок. Также, полагает господин Юлкин, следует широко использовать возобновляемые источники энергии вместо природного газа, особенно при производстве продукции из вторичного (макулатурного) сырья, где вторичные ресурсы биомассы ограниченны. Речь идет об использовании тепловых насосов, солнечной тепловой энергии и биогаза.
Помимо этого, эксперты видят возможность снижения углеродного следа за счет перехода на бумагу класса ЭКО. Ее эксплуатационные свойства соответствуют всем требованиям к копировальной бумаге класса С, а эластичность и релаксационные свойства соответствуют требованиям ко всем сортам копировальной бумаги. Это позволяет использовать бумагу ЭКО во всех типах принтеров, отмечается в докладе. По расчетам ученых, углеродный след новой копировальной бумаги ЭКО примерно в 1,2–1,5 раза ниже по сравнению с марками А и В.
Ключевые условия
При этом, уверен Михаил Юлкин, декарбонизация ЦБП потребует не только дополнительных усилий и дополнительного финансирования. «Необходимы продуманная государственная политика и меры, чтобы обеспечить широкое внедрения в отрасли НДТ, низкоуглеродных видов топлива и источников энергии»,— считает он. По мнению эксперта, такая политика может включать в себя введение цен на выбросы парниковых газов, углеродное регулирование импорта, международные отраслевые соглашения для ограничения утечки углерода, а также увеличение инвестиций в НИОКР и внедрение низкоуглеродных технологий, необходимых для декарбонизации высокотемпературного тепла в промышленности.
Глава «КарбонЛаб» считает, что в ближайшие 15 лет декарбонизация и поддержка экономики замкнутого цикла будут первостепенными факторами, определяющими направление развития ЦБП. Выполнение все более строгих требований ESG открывает доступ к мировым рынкам и меняет отношение к компании инвесторов. Введение в действие новых правил, таких как Таксономия ЕС, стимулирует инвестиции в устойчивые практики за счет увеличения поддержки инвесторов и субсидий. Также сертификация продукта и бизнеса по критериям устойчивого развития влияет на конкурентоспособность и играет роль в тендерах и решениях о закупках, отмечает эксперт.
От теории к практике
С учетом этого российские компании активно наращивают число применяемых инструментов по снижению выбросов. Все крупные игроки сектора ЦБП уже приняли климатические стратегии и приступили к реализации проектов в этой области. Так, ESG-стратегия Segezha Group включает в себя четыре основных блока: инновационный лесной бизнес, климаториентированное лесоуправление и производство, ответственная цепочка поставок и комфортная жизнь в лесных регионах России.
«Илим» внес в свою стратегию устойчивого развития направление по управлению углеродным следом в 2021 году. Группа внедряет модели интенсивного использования, а также воспроизводства лесов и планирует снизить выбросы CO на 12% к 2030 году и достичь углеродной нейтральности к 2050 году.
Согласно третьей климатической стратегии Архангельского ЦБК (АЦБК), этот целевой показатель еще выше: на 55% к 2030 году относительно 1990 года. Свою первую климатическую стратегию на период до 2012 года комбинат принял еще в 2004 году. Она предусматривала сокращение выбросов парниковых газов на 16% от уровня 1990 года. Вторая стратегия предполагала снижение этого показателя уже на 30%. Обе цели были достигнуты. Помимо этого, компания первой из российских взяла на себя добровольные обязательства по снижению выбросов парниковых газов при росте производства до 2020 года в размере 2,2 млн тонн СО2-эквивалента в год. В 2021 году ООН признала климатическую стратегию АЦБК лучшей мировой практикой в отрасли. В середине мая компания анонсировала создание на АЦБК первого в Арктике лесного селекционного семеноводческого центра, который будет оснащен новейшими экологическими технологиями. Например, вместо традиционных пластиковых кассет для сеянцев там планируется использовать бумажные. Как отметили на АЦБК, сейчас семеноводческий центр находится на стадии проектирования, открыть его планируется в 2025 году.
