Обзор СМИ от 23 мая 2023 года
НЕОБХОДИМО ЛИ РОССИИ ЛЕСНОЕ ФЕРМЕРСТВО?
На протяжении нескольких лет «Лесной комплекс» совместно со всей отраслью следит за развитием ситуации вокруг перспектив сельского лесоводства в России. Дискуссии вокруг этой темы разгораются нешуточные, однако проблема заросших деревьями полей остаётся актуальной даже в 2023 году.
Взгляды на её решение у властей, собственников земель и природозащитников в лице организации Greenpeace разнятся. В 2020 году первые приветствовали идею разрешить сельское лесоводство и даже утвердили «Особенности использования, охраны, защиты, воспроизводства лесов, расположенных на землях сельскохозяйственного назначения». Постановление в отрасли приняли радушно, поскольку оно разрешало спокойно выращивать леса на заброшенных полях.
Но Минприроды РФ потребовало внесли правки в постановление, и они, как отмечали в Greenpeace, практически полностью запрещали такую форму лесного фермерства в стране. Следующие изменения, вышедшие уже из-под руки Рослесхоза и Минсельхоза РФ в 2022 году, вводили ещё больше ограничений.
Так, постановление вводило фактический запрет на выращивание новых лесов на сельскохозяйственных территориях. А суть его заключалась, как бы парадоксально это ни звучало, в цифрах, а именно — в критериях. Так, если лес не занимает 75% площади земельного участка, не достиг высоты 5 м и сомкнутости крон 0,8–1, то соответствующее разрешение на занятие лесным фермерством собственнику попросту не выдадут. Под этот запрет, как отмечали в прошлом году природозащитники, попадало порядка 80% заросших угодий в стране.
Существенно усложнена была и процедура подготовки и подачи необходимой документации. На плечи собственника легли такие задачи, как фото- или видеофиксация участка. Также, согласно правилам, он обязан предоставлять сведения о количественных и качественных характеристиках произрастающих на земле насаждений ещё даже до того, как он получит разрешение на их использование. А ещё каждый год собственник угодий должен подавать лесную декларацию, в которой зафиксированы объёмы планируемых работ, и предоставлять отчёты об использовании лесов, охране лесов от пожаров, о защите и воспроизводстве лесов и лесоразведении и т. д.
Ну а лесоводство на участках, отнесённых к особо ценным продуктивным сельхозугодьям, к слову, запретили вовсе.
На этом законодатели не остановились. В начале декабря прошлого года Федеральным законом № 507-ФЗ ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» была значительно упрощена процедура изъятия земельных участков при наличии формальных признаков их неиспользования по целевому назначению. Так, к признакам «неиспользования» власти отнесли наличие на 50% (и более) площади участка зарастания древесно-кустарниковой или сорной растительностью. Попали в список сорных растений и типично лесные растения, такие как, например, княжик сибирский, чемерица, вороний глаз и т. д.
В том случае, если при проверке будет обнаружено, что земли заросли лесом на 50% и более, то изъятие участка у собственника может начаться незамедлительно. При этом под изъятие могут попасть и те земли, что являются предметом ипотеки.
Ещё одно постановление также было опубликовано в декабре 2022 года. Речь идёт о Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 38, которое расширяет определение «незаконной рубки» и включает в него рубку деревьев на землях сельскохозяйственного назначения, осуществляемую правообладателями участков при отсутствии утверждённого в установленном порядке проекта культуртехнической мелиорации, а также с нарушением запретов и ограничений на рубку, установленных законодательством.
Таким образом, как отмечают природозащитники, под определение «незаконной рубки» может попасть и рубка ухода, которую собственник проводит в молодняке. Чтобы избежать подобного инцидента, правообладатель земельного участка должен иметь либо проект культуртехнической мелиорации, либо проект освоения лесов. В противном случае ему может грозить крупный штраф или даже судимость и лишение свободы.
Как и почему в России «пропали» сельхозугодья?
Невозможно отрицать то, что лесное фермерство и сельское хозяйство крепко связаны между собой. Лесной кодекс РСФСР 1923 года преобразовал значительную часть насаждений в леса местного значения, которые использовались для удовлетворения потребностей сельского населения и сельскохозяйственных предприятий. Потом эти же леса переросли в леса колхозов и совхозов, которые, к слову, включали в себя также и выросшие или специально выращенные на выбывших из использования сельхозугодьях деревья.
Со временем эта идиллическая картина изменилась кардинально, и сегодня сельское хозяйство иногда открыто противопоставляется лесоводству. Часто аргументом в этом споре служит то, что наша страна за последние десятилетия лишилась порядка 255 млн га сельхозземель, и потому заброшенные поля необходимо возвращать в оборот, а не использовать для выращивания лесов.
Такого мнения, например, придерживается глава аграрного комитета Госдумы Владимир Кашин, который и поделился в апреле 2022 года такой статистикой с изданием «Парламентская газета»: «Нам говорят, что на этих землях растёт вековой лес. Но откуда ему взяться? Лесам на заброшенных землях максимум 20–25 лет. Моя позиция однозначна — надо активно вводить в сельскохозяйственный оборот заброшенные земли и увеличивать посевные площади», — отметил он.
По его словам, из 255 млн га потерянных земель сельхозназначения, 25 млн га — это сельскохозяйственные угодья, в том числе 15,8 млн га — пашни.
В Greenpeace на эти данные смотрят со скепсисом, подчёркивая при этом некоторую абсурдность подобных заявлений. 255 млн га — это приблизительно 15% от российской территории, и такая площадь, отмечают природозащитники, «не могла никуда бесследно исчезнуть».
Цифра и впрямь кажется колоссальной. Но стоит, считают гринписовцы, обратиться к истории и сопоставить данные прошлой и нынешней статистик, и всё становится ясно.
Основные учётные категории земель в СССР и в современной России, конечно же, разные. Согласно сборнику «Народное хозяйство РСФСР за 70 лет», земли страны делились на три ключевые группы:
- земля в пользовании сельскохозяйственных предприятий и хозяйств — 648,2 млн га;
- госземзапас и лесные организации (без земель долгосрочного пользования колхозов и совхозов) — 1025,0 млн га;
- прочие землепользователи — 34,3 млн га.
На сегодняшний день количество категорий выросло. Если брать статистику за 2021 год, а именно данные Государственного доклада о состоянии и использовании земель в Российской Федерации, то площади земель два года назад были таковы:
- земли сельхозназначения — 379,7 млн га;
- земли лесного фонда — 1 127,9 млн га;
- земли запаса — 5,1 млн га;
- земли ООПТ — 50,4 млн га;
- земли водного фонда — 28,1 млн га;
- земли промышленности и иного спецназначения — 17,8 млн га;
- земли населённых пунктов — 20,6 млн га.
Эти категории можно сгруппировать и сопоставить с данными времён позднего Советского Союза, что в Greenpeace и сделали.
«Если мы сгруппируем эти категории и сопоставим с тем, что было в позднем СССР, то получим следующие изменения:
- земли сельхозназначения (ранее — земли в пользовании сельхозпредприятий и хозяйств): было — 648,2 млн га, стало — 379,7 млн га, изменение — минус 268,5 млн га;
- земли лесного фонда и запаса (ранее — госземзапас и лесные организации без ДП колхозов и совхозов): было — 1 025,0 млн га, стало — 1 216,0 млн га, изменение — плюс 1 91,0 млн га;
- земли иных категорий (ранее — прочие землепользователи): было — 34,3 млн га, стало — 116,9 млн га, изменение — плюс 82,6 млн га.
То есть получается, что за это время площадь сельхозземель действительно сократилась почти на 270 миллионов гектаров, а утекли эти земли частично в земли лесного фонда и земли запаса, частично — в земли иных категорий».
А вот площадь земель, напрямую предназначенных для выращивания сельскохозяйственной продукции, что примечательно, изменилась не так уж сильно. На смену 218,3 млн га, указанных в сборнике «Сельское хозяйство СССР» (1988 год), в 2021 году пришли 221,9 млн га.
Но куда тогда пропали те самые 255 млн га сельхозземель, о которых заявил в 2022 году Владимир Кашин? Природозащитники утверждают, что «исчезли» и подпортили статистику не поля и пашни, а «оленьи пастбища» — территории, выделенные при позднем СССР оленеводческим колхозам и совхозам. В «лихие 90-е» эти земли из категории сельских перешли в лесной фонд и в земли запаса.
Когда естественного лесовосстановления недостаточно
Ещё один аргумент против лесоводства — большие объёмы естественного прироста древесины. Так, средний за 2017–2021 годы объём учтённой лесозаготовки в РФ составил 222,4 миллиона кубометров в год, согласно данным ЕМИСС. Стоит отметить, что в этой статистике не учтены те объёмы древесины, что заготовлены нелегально.
А вот общий средний прирост основных лесообразующих пород, согласно официально опубликованному сборнику данных государственного лесного реестра (ГЛР-2013), составляет 1 017,6 млн кубометров в год.
Получается, что древесина естественным образом прирастает в лесах приблизительно в четыре раза быстрее, чем её заготавливают. Действительно ли необходимо лесное фермерство в таких условиях?
Вот только природа не выращивает только необходимую для ЛПК древесину. Лесозаготовители и переработчики заинтересованы в отдельных породах и качествах сырья. Пиловочник и фанерный кряж, например, необходимы для производства фанеры и пиломатериалов. Даже для изготовления древесной целлюлозы требуются определённые виды сырья: «Итого — как минимум 115–120 миллионов кубометров в общем объёме заготовки древесины (то есть почти половина) обязательно должно приходиться на древесину деловую, достаточно высокого качества — и это только для учтённого производства основных видов продукции. Реальная потребность в лучшей древесине ещё выше — например, воруют в основном именно её, на остальной просто ничего не заработаешь. Более того: эта древесина должна быть не просто деловой определённого качества, но в большинстве случаев ещё и хвойной (поскольку именно хвойная нужна для производства как наиболее востребованных пиломатериалов, так и наиболее ценных сортов целлюлозы)», — отмечают в Greenpeace.
При этом лучшие для промышленности леса люди освоили ещё в прошлых веках, поэтому лесоводство — один из наиболее разумных способов получения необходимой древесины для ЛПК, считают в организации.
Более того, леса по всему миру и в России в частности страдают от лесных пожаров и незаконных вырубок. Насаждения могут восстановиться естественным образом, но на это уходит большое количество времени, да и лес, выросший взамен старому, обычно не соответствует необходимым для промышленности критериям. На местах гарей и на заброшенных лесосеках впоследствии вырастают деревья, наиболее приспособленные к «колонизации» освободившихся земель: берёзы, осины, липы и прочие растения, в которых производители пиломатериалов, например, мало заинтересованы.
«Места коренных хвойных или (в более южных регионах) твердолиственных лесов, десятилетиями «кормивших» предприятия лесного комплекса и их работников, занимают огромные площади неухоженных и хозяйственно малоценных осинников, березняков, липняков и разнообразных смесей, хорошо продуцирующих древесную массу, но почти не дающих самой ценной деловой древесины. Фактически основная часть прироста в них приходится не на ценную деловую древесину, а на дрова или деловую древесину самых низких градаций качества, которые невозможно использовать для производства самых востребованных видов лесной продукции», — подчёркивают природозащитники.
Это приводит к дефициту ценной древесины, из-за которого лесной бизнес вынужден всё глубже и глубже уходить на прежде не освоенные территории, тем самым быстро сокращая последние остатки уникальных диких лесов.
Исправить ситуацию, считают в Greenpeace, может лесное фермерство — способ эффективного воспроизводства ценных лесов не только на месте срубленных или сгоревших, но также и на заброшенных полях. Такой вид использования земель не только позволяет сберечь оставшиеся ненарушенные лесные территории, но также помогает сохранить экономическую ценность староосвоенных земель.
КОНОПЛЯ ЛОЖИТСЯ НА БУМАГУ
Ольга Иванова, «Ведомости»
Новое сырье для производства целлюлозы.
НАСТОЯЩАЯ СТАТЬЯ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ РАСТЕНИЙ, СОДЕРЖАЩИХ НАРКОТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА, ПСИХОТРОПНЫЕ ВЕЩЕСТВА ЛИБО ИХ ПРЕКУРСОРЫ, И ИХ ЧАСТЕЙ, СОДЕРЖАЩИХ НАРКОТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА, ПСИХОТРОПНЫЕ ВЕЩЕСТВА ЛИБО ИХ ПРЕКУРСОРЫ.
Первый посев
В 2015 году предприниматель Евгений Скигин решил вернуть на российский рынок почти забытую культуру – техническую коноплю, которая когда-то была распространена так же, как лен, но при этом более универсальна. Он основал группу компаний «Коноплекс», которая специализируется на выращивании и глубокой переработке конопли (сейчас, по данным компании, совладельцем «Коноплекса», с долей 50% является Роман Белоусов).
Евгений Скигин подчеркивает: «Выращивание и переработка технической конопли – это высокозатратный бизнес с долгим сроком окупаемости, однако в перспективе есть возможность закрыть многие потребительские запросы товарами и продуктами на основе этого промышленного растения. Кроме того, посевы конопли не позволяют почве истощаться, а цветки этого растения производят большое количество пыльцы, тем самым сохраняя биоразнообразие».
Первой продукцией «Коноплекса» стали конопляное масло и неориентированное грубое волокно, а также рубленая костра, часть стебля, которая также используется в производстве различных материалов. ГК «Коноплекс» – одна из крупнейших компаний на российском рынке, специализирующаяся на производстве и переработке конопли. Объем посевных площадей в Пензенской области достигает 3 тыс. гектаров, а линейка продовольственной продукции за восемь лет развития компании значительно расширилась и продолжает пополняться новыми позициями.
Съедобное и несъедобное
Одним из перспективных направлений в «Коноплексе» считают производство продуктов питания. В 2020 году компания запустила производство масла холодного отжима из конопляного семени в технопарке «Отвель» в Пензенской области. Компания также производит и реализует муку, протеин, очищенные и неочищенные конопляные семена. Все это используется в пищевой промышленности и при изготовлении кормов для домашних животных.
По данным компании NeoAnalytics, до 54% выращенной в России конопли используется для производства продуктов питания.
Еще пару лет назад конопляное масло было экзотикой, знакомой только любителям ЗОЖ из крупных городов. Маркетплейсы относились с недоверием к продукции из конопли и не брали ее на реализацию. Однако в последнее время ситуация изменилась. По словам владельца московского магазина HempCult, спрос на конопляное масло, макароны из конопляной муки, сладости из зерен постоянно растет.
Один из самых распространенных пищевых продуктов из конопли – масло холодного отжима, оно появилось в ассортименте крупных торговых сетей. Но цена на этот продукт для массового спроса пока еще довольно высока: около 600 руб. за 250 грамм.
Упаковочные материалы на основе натуральных волокон льна, джута, хлопка, рами и конопли разлагаются в природе и не загрязняют планету. Мировое производство пластиков переориентируется на более безопасную продукцию.
По данным отраслевого портала «Рослёнконопля», в 2016 году в мире произвели 964 тыс. тонн биоразлагаемых и 3192 тыс. тонн неразлагаемых пластиков, а в 2021 году мировой объем производства биопластиков превысил уже 1200 тыс. тонн.
Рецепты композитов с использованием конопляной пеньки разрабатывают в РГАУ – МСХА имени К. А. Тимирязева. Например, заменяют в составе пластиковой массы стекловолокно на конопляное. Замены оборудования или клеящих веществ при этом не требуется. Такой пластик подходит для производства деталей авиатехники, катеров и яхт, автомототехники, деталей для легковых автомобилей, бытовых изделий. В Европе, например, конопляная костра, побочный продукт производства конопляного волокна из стебля, уже используется в композитных материалах для автомобиле- и самолетостроения.
Костра вообще очень ценное сырье. Из нее изготавливают мебельные плиты, гранулы для строительства автомобильных дорог, воздушные и водяные фильтры, сорбенты, в том числе активированный уголь, наполнители композиционных материалов, биоэтанол, порох и взрывчатые материалы, ее используют как мульчу в садоводстве и виноградарстве или подстилку для животных на фермах.
По словам Евгения Скигина, культивирующего идеи осознанного и социально ответственного бизнеса, «костра – абсолютно экологичный компонент, так как во время роста конопли поглощается больше углекислого газа, чем высвобождается при производстве материалов из нее. Посевы данного агрорастения предотвращают эрозию почв, а цветки конопли производят большое количество пыльцы, тем самым сохраняя биоразнообразие. В основе переработки промышленной конопли – эффективная работа с почвами при минимальной нагрузке на природу и максимальной эффективности для человека. Именно поэтому костробетон (бетон из промышленной конопли) – строительный материал, ограничивающий негативное влияние на окружающую среду с отсутствием углеродного следа».
Строительные блоки из арболита, в которые добавлена костра конопли, становятся более легкими и при этом значительно более плотными, чем при использовании других органических материалов, например древесной щепы.
Конопляная костра содержит 45‒58% целлюлозы, которую можно использовать для изготовления упаковки и качественной белой бумаги, а также применять в химическом, текстильном и парфюмерно-косметическом производстве.
Будущее на бумаге
Наиболее перспективным направлением Евгений Скигин считает как раз производство целлюлозы. 30 декабря 2020 года ГК «Коноплекс» заключил с Минпромторгом России концессионное соглашение. По условиям государственно-частного партнерства, компания инвестирует 2 млрд руб. в год в создание и развитие производства целлюлозы объемом от 4 тыс. тонн в год.
Бумагу из конопли изготавливали еще в средние века, однако постепенно перешли на древесину: производство оказалось значительно дешевле. Со сменой приоритетов и технологий ситуация меняется.
«Технологическая схема производства целлюлозы из конопли аналогична процессу ее производства из древесной щепы, но не требует окорки и измельчения бревен. Конопляное волокно экономически выгодно использовать для специальных бумаг: банкнот, гербовых документов. Костру целесообразнее пускать на производство картона, одноразовой бумажной или целлюлозной упаковки», – поясняет кандидат химических наук, доктор сельскохозяйственных наук, профессор кафедры химии РГАУ – МСХА имени К. А. Тимирязева Сергей Белопухов.
При этом бумагу из конопли можно повторно перерабатывать до восьми раз, тогда как бумага из древесины выдерживает не больше трех циклов переработки. Производство в итоге получается более экологичным.
Евгений Скигин подчеркивает: «Российские предприятия часто обвиняли в том, что наши ESG-стратегии не более чем красиво написанные программы. Но в России много областей, где действуют принципы устойчивого развития. Одним из лидеров является агропромышленный комплекс. Особенно интересно производство материалов из промышленной конопли, экологически чистой и устойчивой культуры».
