Обзор СМИ от 25 августа 2022 года
НЕПОКУПНОСТЬ: БОЛЬШЕ ПОЛОВИНЫ КОМПАНИЙ ЛИШАТ ДОСТУПА К ОПАСНЫМ ОБЪЕКТАМ
Валерий Воронов, Ирина Цырулева, «Известия»
Больше чем половине российских компаний могут запретить приобретать опасные промышленные объекты. Для таких сделок нужно будет доказать властям свою финансовую надежность. Механизм усиления контроля разрабатывает Минэкономразвития, сказано в проекте постановления кабмина. Для получения разрешения нужно будет подтвердить необходимый размер чистых активов, который будет определяться с учетом параметров приобретаемого объекта, и выручку компании за последний год. Мера позволит избежать ситуаций, подобных случаям с усольским «Химпромом» и Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом, когда опасные объекты остались заброшенными после банкротства владельцев, сказал «Известиям» первый замглавы ведомства Илья Торосов.
Финансовый зачет
В России могут усложнить доступ бизнеса к опасным для экологии промышленным объектам, например угольным шахтам, химкомбинатам и подобным. Для их покупки нужно будет доказать властям свою финансовую надежность. Такой механизм усиления контроля за компаниями разрабатывает Минэкономразвития. Об этом сказано в проекте постановления кабмина во исполнение ФЗ «Об охране окружающей среды» (есть у «Известий»). Планировалось, что закон вступит в силу 1 сентября 2022 года, но срок перенесли на год, чтобы поддержать бизнес в новых экономических условиях, сказали «Известиям» в Минприроды (ведомство курирует этот закон).
Согласно проекту постановления, Минэкономразвития предложило оценивать финансовую устойчивость компаний исходя из размера чистых активов, который будет определяться с учетом параметров приобретаемого объекта и выручки компании за последний год. То есть чем выше стоимость приобретаемого объекта, которая учитывает его площадь и срок эксплуатации, тем выше должен быть размер чистых активов компании. Например, опасный объект стоит от 100 млн до 1 млрд рублей, его площадь — до 200 га, а срок эксплуатации — до 30 лет. Чтобы купить его, у компании должно быть не меньше 300 млн рублей чистых активов, следует из документа.
Размер чистых активов будут определять с учетом выручки за последние три года. Предполагается, что в порядке расчета учтут и коэффициенты текущей ликвидности, рентабельности и долговой нагрузки. Финансовую надежность для получения разрешения на покупку опасных объектов бизнес должен будет подтвердить Минфину, указано в документе.
С ужесточением требований более половины российских компаний не смогут приобрести опасные объекты, считает директор по внешним связям BitRiver Андрей Лобода.
Исполнительный директор департамента рынка капиталов ИК «ИВА Партнерс» Артем Тузов дал более категоричную оценку. По его мнению, претендовать на покупку опасной инфраструктуры сможет лишь около 20 тыс. наиболее финансово обеспеченных компаний из примерно 230 тыс. предприятий в стране.
Впрочем, по мнению директора центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики (ВШЭ) Георгия Остапковича, в сферах промышленной деятельности, представляющей опасность для экологии, и не должно быть много игроков: таким бизнесом должны заниматься лишь самые надежные и опытные компании.
— Мы предложили критерии финансовой обеспеченности компаний, чтобы создать минимальный фильтр для инвесторов в опасные для экологии производственные объекты. То есть инвестиции должны быть ответственные, когда речь идет об экологии, жизни и здоровье людей. Государство должно быть уверено, что у нового пользователя такого объекта достаточно средств для обеспечения экологической безопасности, чтобы истории, подобные усольскому «Химпрому» и Байкальскому ЦБК, больше не повторялись, — прокомментировал «Известиям» меру первый замглавы Минэкономразвития Илья Торосов.
В Минфине «Известиям» сказали, что предложения об анализе размера чистых активов компаний не поступали. Редакция направила запрос в Росприроднадзор.
Законные действия
Новая инициатива властей — логичное продолжение «усольского закона», который обязывает владельцев компаний за пять лет до конца эксплуатации объектов разработать план по ликвидации ущерба окружающей среде, отметил председатель общественного совета Минприроды Александр Закондырин.
То, что такая мера необходима, стало очевидно в ходе ликвидации промышленной площадки обанкротившегося комбината «Усольхимпром» в городе Усолье-Сибирское. Там в 2018 году обнаружили залежи опасных отходов. Как писали «Известия», предприятие работало с 1936 года, его производственная деятельность была прекращена в 2010 году. Компания обанкротилась и не выполнила свои обязательства по ликвидации накопленного вреда окружающей среде, а собственники покинули страну. В итоге работы по вывозу отходов и рекультивации местности пришлось проводить за счет бюджета. Росприроднадзор оценивал ущерб экологии от объекта в 1 млрд рублей.
В «РТ-Инвест» «Известиям» сказали, что поддерживают предложенную Минэкономразвития меру. В компании уверены, что нововведение значительно повысит уровень ответственности бизнеса. При этом проверка юридических лиц должна быть точно регламентирована, а процедура проходить в установленные сроки — это позволит усилить контроль за реализацией проектов и снизит антропогенное воздействие на окружающую среду, заключили в «РТ-Инвесте».
— Теперь экологический и финансовый аспекты синхронизируются и принцип «загрязнитель платит» заработает на опережение. Да, выполнение комплекса природоохранных мероприятий требует существенных финансовых вложений, но c точки зрения ESG такой критерий проверки устойчивости предприятия вполне логичен. В конечном счете выиграют от этого нововведения все стороны — и население, и государство, и добросовестный бизнес, — согласен член координационного совета «Деловой России» Александр Кобенко.
Предложенный Минэкономразвития подход верный, и его стоило бы распространить не только на опасные объекты, но и на все стратегические, социально значимые организации (например, больницы), а также на фирмы, получающие бюджетные средства в любой форме, считает руководитель общественной приемной уполномоченного по защите прав предпринимателей в Москве Борис Федосимов.
Защита экологии
Бывшие промышленные предприятия до сих пор отравляют окружающую среду и негативно влияют на здоровье граждан, считает гендиректор Российского экологического оператора (РЭО) Денис Буцаев. Сейчас в Государственном реестре объектов накопленного вреда окружающей среде числится 502 объекта, но по факту их больше, сказал он «Известиям».
По данным Росприроднадзора, сейчас в РФ числится порядка 30 брошенных предприятий, похожих на «Усольхимпром». Это самые разные бывшие промышленные площадки: химические и металлургические заводы, горно-обогатительные предприятия, объекты ЖКХ, текстильной и целлюлозно-бумажной промышленности, отметил Александр Закондырин.
По словам советника по устойчивому развитию Всемирного фонда дикой природы Михаила Бабенко, оценка экономического и финансового состояния компании, которая претендует на покупку таких активов, — дискуссионная мера.
— В нынешней турбулентной ситуации отсутствие задолженности, размеры активов, выручка за последние годы и рентабельность могут значительно меняться, — отметил он.
Поэтому сейчас никто не может гарантировать, что после приобретения активов с обременением в виде накопленного ущерба компания, получив прибыль, не выведет их и сознательно не обанкротится, добавил Михаил Бабенко.
Дополнительной эффективной мерой повышения ответственности бизнеса может стать механизм страхования экологической ответственности, сказал «Известиям» зампредседателя общественного совета при Росприроднадзоре Андрей Нагибин. Страхование позволит обеспечить финансирование работ по ликвидации накопленного экологического ущерба даже в случае, если собственники предприятия будут объявлены банкротами или не найдут достаточно средств для проведения работ, заключил он.
ШАНС ВСТАТЬ НА НОГИ: ЕСТЬ ЛИ ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЕ В ЛПК?
Сегодня перед российским леспром остро стоит проблема импортозамещения. Санкции показали, что отрасль, которая прежде опиралась на зарубежные поставки техники, сырья и комплектующих, оказалась не готова к резким переменам: производители бумаги столкнулись с нехваткой химикатов, мебельщики остались без европейской фурнитуры, а лесозаготовители — без фирменных форвардеров, харвестеров, мульчеров и т.д.
Подтверждают дефицит импорта и в Институте экономической политики им. Е. Т. Гайдара, где представили новый бюллетень конъюнктурных опросов. В нём были опубликованы итоги исследования обеспеченности промышленников сырьём, материалами и комплектующими.
Так, в июле текущего года со стороны отечественных поставщиков эта обеспеченность возросла до 79%, а вот с импортными поставками ситуация наблюдается обратная: обеспеченность ими снизилась до 20% (в июне 2022 года она достигала 31%).
При этом в лесопромышленном комплексе, по данным ИЭП, наблюдаются серьёзные сложности с импортозамещением зарубежных поставок: масштабы недостаточной обеспеченности предприятий леспрома иностранными комплектующими и сырьём выросли до 60%, в то время как в июне этот показатель не превышал 38%.
Надежда на своих производителей
Уход европейских партнёров — явление неприятное, но ожидаемое. Опустевшие «ниши» на рынке теперь могут заполнить новые поставщики из стран СНГ, Азии и Востока. Но многие лесопромышленники предпочли бы не искать ту же технику или комплектующие где-то за границей, а закупать её у российских производителей. И такие, как оказалось, в стране всё-таки есть.
В апреле в Красноярске состоялось обсуждение вопросов импортозамещения в лесопромышленном комплексе региона. В нём приняли участие руководители более 80 предприятий со всего региона. В частности, собравшиеся предложили решать проблему нехватки импорта с помощью местных машиностроителей. Для последних сложившаяся сегодня ситуация в отрасли — это хорошая возможность продемонстрировать свою продукцию и найти новых клиентов внутри страны.
«Сейчас лесозаготовители и лесопереработчики начинают сталкиваться с логистическими проблемами, сбоем в поставках оборудования и запасных частей из других стран. Именно поэтому сегодня одна из важных задач для лесной отрасли – расширение уже имеющейся в регионе собственной производственной базы. Тот опыт работы, который мы уже успели получить при взаимодействии с местными производителями, показал хороший результат – достойное качество продукции, которая легко может конкурировать с иностранным товаром», — цитирует заместителя министра лесного хозяйства Красноярского края Александра Коробкина издание «Аргументы и Факты».
В частности, компания «Тайгамаш» продемонстрировала участникам совещания самоходный мульчер. Машина была разработана специалистами компании для работы в суровых условиях Крайнего Севера и Дальнего Востока. При этом производством мульчерной техники машиностроители занялись недавно — первая подобная машина была выпущена лишь в 2015 году. Ранее мульчеры в России не производили вообще: техника поставлялась из-за рубежа.
«Суть технологии заключается в механическом измельчении кочкарника, деревьев, пней, порубочных остатков и корней. Наши мульчеры могут как поставляться на собственном шасси, так и комбинироваться на экскаваторы, мини-погрузчики, трактора заказчика. Машина способна эффективно работать в условиях Крайнего Севера», − подчеркнул директор компании «Тайгамаш» Герман Антоневич.
Также красноярский производитель изготавливает и навесное оборудование. Аналогичную продукцию российским лесопромышленникам готова поставлять и компания «Борус», которая также занимается производством погрузчиков.
Ранее «Лесной комплекс» сообщал, что специалисты компании разработали собственный аналог импортного навесного оборудования — лесозахват, который необходим для погрузки и разгрузки лесовозов, прицепов, а также для формирования штабелей на лесозаготовительных и лесоперерабатывающих предприятиях.
«Ситуация непростая, но для российской промышленности — это шанс, шанс встать на ноги, развиться. Мы, например, делаем высококачественные лесозахваты, ковши для экскаваторов, грейферные захваты для перегружателей — всего около 100 единиц продукции. Мы производим не только для Красноярского края, но отгружаем и на Урал, и в Кузбасс, в Магадане наша продукция работает, в Якутии. География обширна», — отмечает директор ООО «Борус» Павел Пестриков.
Что касается реверс-инжиниринга, то в данном направлении работает компания «СибИнжиниринг», которая готова предложить свои услуги деревообработчикам. В компании считают, что решить проблемы с нехваткой европейских запчастей и комплектующих можно за счёт производства российских аналогов. Всё, что для этого необходимо, так это прототипирование, литьё и само изготовление деталей доступными способами.
При этом сами отечественные деревообработчики тоже не дремлют. Например, Дмитровский мебельный комбинат сумел быстро найти поставщиков необходимого сырья (лаков, красок и клея) среди российских производителей. Часть комплектующих, в частности пружинные блоки, производят на самом комбинате. Также руководство предприятия, как сообщает АО «ТВ Центр», планирует в ближайшие годы установить на заводе современные станки российского производства, которые придут на смену китайским.
К слову, ранее на комбинате в цехе деревообработки работало оборудование немецкого производителя. Их заменили на китайские три года назад.
Братская помощь
И всё же не стоит забывать и о том, что в 2022 году под санкции ЕС вместе с Россией угодила и соседняя Республика Беларусь, где лесная отрасль является одной из приоритетных. И если отечественные лесозаготовители привыкли валить лес на финских харвестерах Ponsse или американских John Deere, то вот у белорусов были свои аналоги техники, производимые компанией «Амкодор».
Разумеется, и в России на делянках можно было увидеть машины «Амкодора». Однако по данным маркетингового агентства Megaresearch их доля на рынке лесозаготовительной техники РФ не так уж велика: российское предприятие «Амкодор-Онего» наращивает объёмы выпуска, но пока занимает менее 20% рынка.
Впрочем, эта ситуация может измениться. Как сообщает «Российская газета» в июле президенты России и Республики Беларусь обсудили возможности сотрудничества двух стран в сфере ЛПК. Речь шла как о самостоятельном производстве комплектующих, так и об инновационных проектах.
Сегодня белорусский холдинг «Амкодор» на базе предприятия «Амкодор-Онего» в Петрозаводске собирает форвардеры и харвестеры. На проектную мощность завод должен выйти к 2030 году, и тогда он будет ежегодно выпускать до 1000 высокотехнологичных машин.
Впрочем, и тут не всё так просто, как может показаться на первый взгляд. Часть важных комплектующих для белорусской техники всё ещё имеет импортное происхождение. А это, как отечественные производители уже убедились на собственном горьком опыте, может грозить срывом поставок и замедлением производства столь необходимой сегодня техники.
Этот вопрос сейчас решается на уровне сразу двух стран. Власти России и Беларуси обещают, что проблема в итоге всё же будет решена: появятся новые рабочие места и затраты, как отмечает Александр Лукашенко, окупятся многократно.
