Обзор СМИ от 28 сентября 2022 года

Обзор СМИ от 28 сентября 2022 года
28.09.2022

КАК ПРЕЖДЕ УЖЕ НЕ БУДЕТ, А КАК БУДЕТ, НЕ ЯСНО. ЧТО ЖДЕТ ЛЕСОПРОМЫШЛЕННЫЙ КОМПЛЕКС В УСЛОВИЯХ САНКЦИЙ?

 

Виталий Липский, Национальное лесное агентство развития и инвестиций, «Лесной комплекс»

 

Перспективы развития лесной промышленности зависят от ситуации в стране и в мире. Однако прогнозы сейчас не имеют особого веса из-за непредсказуемости развития событий. Мы можем говорить лишь о сценариях, тенденциях и о том, как они отразятся российском ЛПК.

В рамках прогнозов развития лесопромышленного комплекса российских регионов, лесоперерабатывающих производств и лесопромышленных рынков, выполняемых ООО «Национальное лесное агентство развития и инвестиций» («НЛАРИ»), мы попытаемся представить некоторые соображения о нашем будущем.

 

Основным деструктивным фактором стоит признать европейские санкции и последовавший за этим разрыв торговых и технологических связей. Данный фактор накладывается на внутренние процессы, происходящие в российской экономике и лесопромышленном комплексе, что усложняет прогностическую картину. Тем не менее основные тенденции в рамках определённых нами сценариев мы можем выделить с высокой степенью вероятности.

В центре внимания три основных сценария развития событий, которые будут происходить в течение последующих трёх лет. За пределами этого периода ситуация может кардинально измениться. Сценарий «бизнес как обычно» предполагает полный или частичный возврат к отношениям со странами Запада, сложившимся до февраля 2022 года.

Конечно, этот вариант самый маловероятный. Сценарий «смягчения санкций» предполагает ослабление большинства ограничений и/или относительно эффективный их обход. С той или иной степенью реализации это наиболее реалистичный вариант.

Наконец, возможен сценарий «глобального раскола», который предполагает разделение глобализированного мира на отдельные экономические и политические блоки, слабо контактирующие друг с другом.

Влияние рассматриваемых сценариев на различные сегменты лесопромышленного комплекса будет не равноценным, так как они имеют различную зависимость от экспорта в страны ЕС, импортного оборудования и других факторов.

Но очевидно, что общее ухудшение ситуации скажется и на наиболее благополучных отраслях. В анализе воздействия санкций на российский ЛПК можно наметить некоторые решения, которые могут быть реализованы при грамотной государственной политике или целевой поддержке.

Тематика настоящего анализа обширна, но мы постараемся выделить основные моменты.

 

Отмена сертификации и потеря европейского рынка

Одним из главных ударов по лесопромышленному комплексу стал запрет импорта древесины из России в соответствии с пятым пакетом санкций ЕС, вступившим в силу 11 июля 2022 года. Данное ограничение имеет дифференцированное негативное влияние на российский ЛПК в зависимости от отрасли. Наибольший негативный эффект наблюдается в лесопилении, производстве фанеры и древесных топливных гранул.

Прочие отрасли ЛПК не так сконцентрированы на европейских потребителях, что позволяет им относительно безболезненно перестроиться, хотя, безусловно, совсем избежать потерь не удастся никому. В дополнение к санкциям приостановлено действие добровольной лесной сертификации FSC и PEFC у российских лесопромышленных предприятий, что также снижает ценность нашей продукции на европейском и североамериканском рынках.

На Европейский Союз приходилось порядка 20-25% экспорта российского ЛПК в денежном выражении. К этому стоит прибавить Японию, Австралию, США и Канаду, которые в той или иной степени участвуют в санкционной войне, однако прямого запрета на покупку изделий из древесины не вводили. В то же время эти страны не представляют собой важных торговых партнёров для России на рынке лесопродукции.

Следует признать, что экспорт пилопродукции, древесных топливных гранул и фанеры рос в последние годы опережающими темпами и подстегивался девальвированным в 2014 году рублём.

За рассматриваемый период (2014-2021 гг.), по данным ООО «НЛАРИ», экспорт пилопродукции вырос на 41%, древесных топливных гранул — на 160%, а фанеры — на 47%, и всё это сопровождалось увеличением производственных мощностей, подкреплённых инвестициями в реальный сектор.

Если относительно пилопродукции и фанеры можно ожидать адаптации производителей к новым рынкам, то в секторе древесных топливных гранул всё гораздо сложнее: этот продукт был ориентирован преимущественно на Европу, но есть вероятность сохранения небольшого сбыта в Японию и Южную Корею.

Несмотря на девальвацию рубля в 2014 году, рост экспорта пилопродукции наблюдался не в страны ЕС, а в Китай. Поставки в ЕС замерли на уровне 3-4 млн кубометров из 32 млн кубов среднегодового экспорта в последние годы.

В то же время КНР стала основным потребителем продукции российского лесопиления. Для примера: одним из крупнейших поставщиков пилопродукции в Китай в последние годы является архангельский холдинг ГК «УЛК», и расстояния транспортировки не являются помехой.

Для других отраслей ЛПК европейский рынок не был столь привлекательным. Необходимо отметить, что этот рынок высококонкурентен и самодостаточен, на нём не могли прочно обосноваться производители древесностружечных и волокнистых плит, а также готовых целлюлозно-бумажных изделий, так как насыщенность его крайне велика.

Европейские производители могут обеспечить себя основными видами лесопродукции, а в пиковые моменты спроса — закупить продукцию в США и Канаде. Безусловно, новая реальность повысит цены на лесопродукцию внутри ЕС, но в этом, наверное, дополнительный смысл санкций против России, так как данная ситуация стимулирует американский ЛПК и повышает рентабельность европейских производителей.

Негативным фактором для фанерной промышленности является то, что основные потери понесут российские производители наиболее технологичной фанеры, ориентированные на европейский и американский рынки. Это прежде всего предприятия, входящие в Группу компаний «Свеза». В то же время производители дешёвой фанеры для арабского и российского массмаркета существенно не пострадают.

Закрытие европейского рынка для российских производителей является, наверное, меньшей из возможных бед. Эффект от этих ограничений будет краткосрочным и затронет только часть предприятий ЛПК, которые столкнутся с острой необходимостью поиска новых рынков сбыта.

 

Перенос сбыта на внутренний рынок

Лесопродукция, оказавшаяся не востребованной на европейском рынке, хлынула на российский рынок. Анализ, проведённый ООО «НЛАРИ», фиксирует долгожданное падение цен на пилопродукцию. В то же время российская экономика не демонстрирует бума строительного и потребительского секторов на фоне введённых санкций, хотя некоторые аналитики прогнозируют рост строительства на фоне украинских событий и последующего восстановления.

Внутренний рынок лесопродукции в РФ находится в депрессивном состоянии по многим направлениям. В последние годы наблюдается дефицит на рынке пилопродукции, древесных конструкционных плит (ОСП и фанера), эпизодически возникают проблемы с древесностружечными и древесноволокнистыми плитами.

Такая же ситуация наблюдается на рынке бумаг, картонов и санитарно-гигиенических изделий. Девальвация рубля в 2014 году привела к усилению экспорта лесопродукции за рубеж, росту цен и дефициту лесопродукции на внутреннем рынке.

На нём ограниченно или недостаточно представлены сложные и дорогие виды лесопродукции, такие как фанерованные панели и мебель на их основе, панели, покрытые UV-лаками, CLT-панели, ряд гигиенических изделий, некоторые виды картонов и бумаг.

Развитие отечественного рынка лесопродукции зависит от курса рубля и внутреннего платёжеспособного спроса, но на текущий момент отечественный ЛПК ориентирован на внешние рынки и на продажу лесопродукции не самого высокого уровня переработки.

Российская лесная промышленность всегда будет ориентирована на экспорт, это обусловлено большими запасами лесов и небольшой численностью населения России. Но скорректировать развитие внутреннего рынка представляется возможным с помощью государственного регулирования.

В частности, было бы рационально упростить использование древесины в массовом жилищном строительстве путём смягчения противопожарных норм или стимулировать потребление древесных топливных гранул для генерации энергии. Таким образом, можно было бы компенсировать бизнесу потери на внешних рынках и увеличить ёмкость внутреннего рынка древесных продуктов.

Относительно благоприятная ситуация наблюдалась до кризиса в 2008 году. В тот момент на российский рынок пришли многие иностранные компании, а крепкий рубль стимулировал продажи дорогих и сложных лесопродуктов на внутреннем рынке.

Крепкий рубль и высокий платёжеспособный спрос будут залогом развития внутреннего рынка, но в настоящее время предпосылок для этого нет. При ухудшении экономической ситуации внутренний рынок лесопродукции будет деградировать и сжиматься, хотя полный коллапс маловероятен даже при самых негативных прогнозах.

 

Посредники ищут поставщиков

Ситуация с выходом на новые рынки довольно печальная. Этот процесс должен сопровождаться выдавливанием конкурентов, что на основных лесопромышленных рынках достигается банальным демпингом. Кроме того, внешние контрагенты хорошо знают сложившуюся ситуацию и давят российских поставщиков по цене, обосновывая это страхом перед санкциями.

А если предприятие выходит на рынок не самой богатой азиатской или африканской страны, где уровень цен и так неприлично низок? А если логистика сбыта выше, чем была при экспорте в Европу? В общем, поиск новых рынков сбыта сопряжён с существенными затратами финансов и времени.

Негатива добавляет тот факт, что перерабатывающие предприятия, ориентированные на страны Запада, являются самыми технически совершенными и могут производить продукцию высшего качества. Однако на многих мировых рынках она не нужна.

Производитель, инвестировавший в самое современное технологическое оборудование для продажи продукции в Европе, не сможет окупить производство, реализуя продукцию в странах Африки. Это является основной дилеммой текущей ситуации, а пострадавшими оказываются наиболее технологичные и сложные производственные комплексы — флагманы отечественного ЛПК.

Мониторинг рынков лесопромышленной продукции, выполняемый ООО «НЛАРИ», показывает активизацию посреднических компаний из балканских и арабских стран, но прежде всего из Турции. Можно ожидать, что скоро мы увидим всплеск поставок лесопродукции в ЕС из Турции или Сербии под лейблами перерабатывающих заводов, расположенных в этих странах, но предварительно ввезённых из России.

Безусловно, самый жёсткий сценарий «глобального раскола» существенно «упростит» российский лесопромышленный комплекс и уровень производимой продукции. Однако здесь возможны варианты последующего развития, за горизонтом трехлётнего прогноза.

Например, может произойти усиление требований к лесопродукции в КНР, и, следовательно, российский ЛПК пойдёт вслед за новыми требованиями. Или произойдёт развитие внутреннего рынка лесопродукции.

Всё это простимулирует повышение технологического уровня российского ЛПК, однако остаётся вопрос, будет ли это возможно с точки зрения технической и технологической реализации без участия западных компаний и поставщиков оборудования.

 

Логистика сбыта

Одной из ключевых текущих проблем является нарушение торговых потоков и логистики сбыта лесопродукции. Обусловлена она как запретом на заходы судов в российские порты, так и изменениями в торговых потоках в связи с отказом от российской продукции. Растёт стоимость перевозки, увеличиваются простои в портах.

Проблема логистики имеет фундаментальный характер. Основные перспективные рынки сбыта лесопродукции с населением, существенно превышающим население Европы, находятся в Азии. Основные лесные запасы России также расположены в азиатской части: на территории Сибири и Дальнего Востока.

Ограничением для соединения рынков сбыта и лесоресурсной базы является недостаток инфраструктуры. С учётом довольно медленного развития железнодорожной сети в районе БАМа и Транссибирской магистрали в последние десятилетия, а также зачаточного состояния портовой инфраструктуры на Дальнем Востоке, адаптация ЛПК к новой перспективной логистике будет длительной и болезненной.

 

Уход химических предприятий

Знаковым событием весны 2022 года стал дефицит офисной бумаги, который возник из-за отказа финской компании Kemira поставлять отбеливатель (хлорат натрия) на российские предприятия. Данная проблема задела многих обычных потребителей, но тем не менее это вполне решаемый вопрос.

Происходят и более сложные события: в частности, с рынка уходят производители лакокрасочной продукции. И не только ориентированные на потребительский рынок TEKNOS и Tikkurila, но и производители профессиональных ЛКМ: Akzo Nobel, Renner, Sayerlack и другие — также сворачивают деятельность в России после принятия пятого пакета санкций ЕС.

Так как большинство компонентов для лакокрасочных материалов производят в России, можно ожидать, что отечественные компании займут свободные ниши.

Аналогичные трудности наблюдаются с поставками полиизоционатных связующих (pMDI), используемых для производства ориентировано-стружечных плит. Хотя в целом для плитного производства российская химическая промышленность может наладить выпуск необходимых компонентов в среднесрочном периоде.

 

Технологическая деградация отрасли

Одним из самых негативных факторов, влияющих на российский ЛПК, являются санкционные ограничения в сфере лесозаготовительного и лесоперерабатывающего оборудования и технологий, а также уход крупных компаний этого сектора из России. Большая проблема видна в сфере лесозаготовок, которая высветится уже в текущем зимнем сезоне.

Очевидно, будет происходить износ и выбытие техники, но её замена под большим вопросом. Российское и белорусское машиностроение предлагало свои решения, но они не нашли массового потребителя и базировались на сплаве старых технологий с современными импортными элементами.

Аналогичная ситуация наблюдается в других отраслях ЛПК, и, чем современнее производство, тем больше проблем. Это планомерно выбивает из отрасли самые современные предприятия. Основные сложности возникнут в следующем году, когда накопятся проблемы по техническому обслуживанию оборудования и остро встанет вопрос поставок комплектующих и запасных частей. Возможно, новая парадигма позволит найти кратковременное решение с китайскими или турецкими посредниками в некоторых случаях, но далеко не во всех.

При развитии сценария «глобального раскола» такие решения вообще могут быть не найдены, и сложное оборудование останется без должного обслуживания и комплектующих. В долгосрочном прогнозе стоит ожидать технико-технологической деградации отечественного ЛПК без государственной помощи и восстановления в стране комплекса лесного машиностроения и станкостроения от проектирования до реализации «в железе».

По некоторым видам технологического оборудования в России нет соответствующих компетенций, и наработать их будет невозможно даже в среднесрочном периоде.

Это касается, например, современных прессов непрерывного действия для производства древесностружечных, древесноволокнистых и ориентированно-стружечных плит, оборудования для целлюлозно-бумажной промышленности и других видов современных технологических решений, которые производятся единичными компаниями в мире.

По этой причине сценарий «глобального раскола» будет губителен для долгосрочных перспектив российского лесопромышленного комплекса, и проблему замены изношенных производственных фондов необходимо будет решать нетривиальными путями.

 

Уход западных лесопромышленников

С российского рынка ушли некоторые западные лесопромышленные компании, что во многом удивительно и показывает, какое политическое давление оказывалось на них. При этом, очевидно, они не смогут достойно продать свои российские активы, и все инвестиции и годы работы по укоренению бизнеса в РФ будут безнадёжно потеряны.

Некоторые компании уходят «понарошку», с надеждой вернуться на этот рынок при изменении ситуации, продавая бизнес своим российским партнёрам. Такой подход логичен и укладывается в сценарии «бизнес как обычно» и «смягчение санкций».

Тем не менее потери для западных компаний в России очевидны уже сейчас, а при сохранении санкций в любом виде будут генерироваться последующие транзакционные издержки для иностранного бизнеса в нашей стране.

Знаковым для российского обывателя является закрытие производств, принадлежащих компании Ingka, широко известных под брендом IKEA. Покупка активов этой компании российским бизнесом вполне возможна, но маловероятно, что созданный производственно-торговый комплекс будет работать в единой связке.

Большое количество товаров и комплектующих в рамках IKEA поставлялось из других стран, российские производственные мощности не могут обеспечить всё разнообразие продукции, которое было представлено в торговых центрах.

Вероятнее всего, предприятия будут продаваться по одному в течение длительного времени с существенным занижением стоимости, при этом некоторые производственные мощности не смогут найти своего покупателя в силу узкой специализации и глубокой интеграции в структуру IKEA.

Также приостановлена деятельность ООО «ЮПМ-Кюммене Чудово», предприятияй Stora Enso, лесопильного завода ООО «Мется Свирь» и других предприятий с иностранным капиталом. Симптоматично, что многие предприятия прекращают работу, но не продают бизнес.

Одна из крупнейших сделок будет осуществлена во второй половине 2022 года в виде продажи доли АО «Монди Сыктывкарский ЛПК» группой Mondi инвестиционной компании Augment Investments Limited. Сумма сделки составляет 1,5 млрд евро, а её характер позволяет предположить, что группа Mondi надеется на последующий возможный обратный выкуп своего актива при благоприятных условиях.

Уход иностранного бизнеса из России можно трактовать с разных позиций. С одной стороны, эти предприятия за относительно небольшие деньги перейдут к российским структурам и усилят их, а с другой — теряется дополнительный источник инвестирования и развития в лесопромышленном комплексе.

Гораздо более существенный урон может быть нанесён отечественному ЛПК в результате ухода с рынка производителей технологического оборудования, что со временем создаст большие трудности в отрасли.

По мнению специалистов ООО «НЛАРИ», влияние ухода западных компаний на лесную промышленность сложно оценить в рамках рассматриваемых сценариев развития. При создании в России экономической модели инвестиционного роста и стабильной макроэкономической ситуации в стране возможно выйти на опережающие темпы роста ЛПК. Ключевыми остаются риски, связанные с поставками оборудования западными странами в Россию и низким технологическим уровнем самой отрасли.

 

ЛЕСНОЙ БИЗНЕС В РОССИИ 2022: В ЗОНЕ РИСКА?

 Обзор СМИ от 28 сентября 2022 года-Лесной комплекс–Лесной бизнес в России 2022.jpg

Мария Кармакова, «Лесной комплекс»

 

Монопрофильные муниципальные образования — наследие советской плановой экономики, когда рядом с сырьевыми базами разворачивали комсомольские стройки, создавали крупные производства, а затем и социальную инфраструктуру для их обслуживания. На сегодняшний день в 45 моногородах из 321, существующих в России, жизнь крутится вокруг лесопромышленных предприятий. Закроются они — что станет с населёнными пунктами? Куда пойдут работать люди, кто будет поддерживать социальную инфраструктуру?

Вопросы не праздные, особенно в текущей реальности: если в мегаполисе с диверсифицированной экономикой спад производственной активности одних предприятий можно компенсировать ростом доходов от других секторов, то судьба моногорода полностью зависит от одного предприятия. Есть о чём задуматься.

 

Лучшие из моно

Правительство и задумалось. В начале марта 2022 года премьер-министр РФ Михаил Мишустин подписал распоряжение, чтобы на поддержку проектов развития монопрофильных муниципальных образований дополнительно было выделено 450 млн рублей. Общая же сумма инвестиций в моногорода в этом году составит более 2,9 млрд рублей. Средства пойдут на развитие необходимой инфраструктуры, строительство социальных и промышленных объектов, приобретение оборудования для строящихся и действующих производств.

Звучит оптимистично, но насколько эти планы реализуемы? Объёмы выпуска продукции на многих промышленных предприятиях снижаются, а в некоторых моногородах ситуация складывается критическая. В конце июля представители государственной корпорации развития ВЭБ.РФ подвели итоги ежегодного рейтинга моногородов России за 2021 год. Такой рейтинг формируется с 2016 года, он позволяет выявлять наиболее перспективные стороны моногородов-лидеров и самые успешные проекты по улучшению качества жизни населения.

В прошлом году в топ-10 вошли Благовещенск (Республика Башкортостан), Губкин (Белгородская область), Кировск (Мурманская область), Менделеевск и Набережные Челны (Республика Татарстан), Невиномысск (Ставропольский край), Павловск (Воронежская область), Тольятти (Самарская область), Тулун (Иркутская область) и Череповец (Вологодская область). Примечательно, что ни один из этих городов не сконцентрирован вокруг лесопромышленного предприятия. В лидерах металлурги, машиностроители, химики, но не лесники.

 

Поддержка отстающих

Описывая текущую ситуацию в российском ЛПК в условиях санкционного давления недружественных стран, участники прошедшего в июне в Совете Федерации круглого стола использовали такие эпитеты, как «катастрофа» и «апокалипсис».

Говоря о работе фанерных производств, генеральный директор компании «Свеза» Анатолий Фришман отметил, что загрузка возглавляемого им предприятия составила 30–35%, и к этому показателю постепенно приближаются другие производители фанеры в России.

Заметим, что сказано это было ещё до вступления в силу ограничений на экспорт российской фанеры в страны Европы, которые начали действовать 10 июля. Руководитель «Свезы» также подчеркнул, что возможности переориентации этого товара на другие рынки ограничены логистикой.

И речь не только о высокой стоимости транспортировки, но и о физической невозможности вывезти продукцию: действующие каналы перегружены, не хватает контейнеров. Внутренний рынок поглотить высвободившуюся продукцию тоже не в состоянии — эксперт отметил снижение спроса примерно на 20%.

«Заметная часть предприятий фанерной отрасли находится в моногородах либо в посёлках, что очень плохо с социальной точки зрения. Даже при загрузке в 50% уже невозможно серьёзно работать, а когда загрузка станет меньше, будет очень плохая ситуация. На это я хотел бы обратить особое внимание. Ситуация будет критичной. По моим подсчётам, только в производстве фанеры задействовано как минимум 30 тысяч человек», — акцентировал Анатолий Фришман.

Его поддержал директор Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России Тимур Иртуганов: по словам эксперта, из 44 фанерных заводов, действующих в России, более половины расположены в моногородах или отдалённых посёлках, и от их работы зависит не просто жизнедеятельность, а само существование этих населённых пунктов, иногда весьма значительных по размерам и численности населения.

По мнению главы «Свезы», принимаемых на уровне государства мер поддержки недостаточно, и радикального улучшения от них не будет. В первую очередь, по его словам, лесопромышленникам нужны субсидии.

Причём не только производителям, но и посредникам, которые зачастую являются фактическими экспортёрами лесопродукции. Также важно на федеральном уровне стимулировать спрос на товары из древесины на внутреннем рынке, а для этого нужны масштабные инфраструктурные проекты.

«По градообразующим предприятиям — необходимо проработать поддержку в части компенсации расходов на поддержание и сохранение ЖКХ. На многих предприятиях висит коммуналка, это требует больших затрат, особенно если предприятия вынуждены останавливаться, но продолжать так или иначе поддерживать инфраструктуру. Это достаточно большие затраты, хотелось бы получать по ним субсидирование», — высказал пожелание Анатолий Фришман.

 

Оценка рисков

Положение дел в монопрофильных муниципалитетах волнует и аналитиков. Центр стратегических инициатив подготовил исследование «Риски 2022: градообразующие организации и моногорода», чтобы выяснить, для каких отраслевых предприятий ситуация складывается хуже всего. По данным учёных, под прямые секторальные и/или персональные санкции недружественных стран попали 134 градообразующие организации — треть от их общего количества.

«В наибольшей мере среди градообразующих организаций моногородов пострадавшими производителями лесопромышленного комплекса будут являться организации Северо-Западного федерального округа.

Именно из этих регионов и моногородов продукция лесопромышленного комплекса практически полностью экспортировалась в страны Европейского союза. Риски градообразующих организаций, расположенных в Приморском крае и Иркутской области, существенно ниже, поскольку они экспортировали свою продукцию преимущественно в страны Азии, которые не вводили дополнительных ограничений», — сказано в исследовании.

«Реальные проблемы, тут я согласна с ЦСР, касаются примерно трети моногородов, где живые предприятия. Поскольку этот санкционный кризис 2022 года касается в первую очередь промышленности, то те города, которые располагают индустриальными активами, будут сталкиваться с большими рисками.

Кризис, который начался после 24 февраля, в значительной степени индустриальный. И те моногорода, где находятся активы металлургии, лесопереработки, отчасти добычи нефти и газа, потому что к концу года там тоже будет нездорово, — у них будут проблемы», — подтвердила в эфире радиостанции «Говорит Москва» профессор МГУ Наталья Зубаревич.

Она подчеркнула, что в зоне риска находятся не только предприятия, работающие в лесной промышленности, но и игроки других отраслей.

«Они ориентируются на запрет на экспорт в Евросоюз продукции лесопереработки и целлюлозно-бумажной промышленности, а все регионы Северо-Запада: Карелия, Архангельская область, отчасти Коми, — они ориентированы на экспорт именно туда. Сейчас этот экспорт закрылся, поэтому у них будут некоторые проблемы.

Но, уверяю вас, далеко не только лесопереработка и целлюлозно-бумажная промышленность под рисками. Транспортное машиностроение, города, которые связаны с нефтепереработкой, — не очень понятно, что будет дальше.

Я вам этот список могу диктовать довольно долго. Просто у северо-западных городов, специализирующихся на лесопереработке, экспорт в Европу закрыт уже сейчас. У остальных он закрывается постепенно», — пояснила профессор.

 

В зоне риска

В исследовании ЦСР сказано, что в первом полугодии 2022 года в 16 моногородах проявились риски значительного ухудшения ситуации на градообразующих предприятиях. На них работает в общей сложности 182 000 человек.

В зону риска попали крупные производители ЛПК в населённых пунктах Октябрьский, Новодвинск, Онега, Коряжма (все находятся в Архангельской области), Сокол (Вологодская область), Красная Поляна (Кировская область), Пиндуши и Муезерский (Республика Карелия), Парфино (Новгородская область) и Мантурово (Костромская область).

Надо сказать, что и до кризисов, связанных с распространением COVID-19, а теперь и с введением санкций, многие из градообразующих предприятий в этих территориях находились не в лучшем положении. Так, на заводе «Карелия ДСП» в пгт Пиндуши трудности начались ещё в 2019 году.

За год до этого у предприятия сменился собственник: на смену холдингу Segezha Group пришёл «Леспроминвест», которым, как сообщает «АиФ Карелия», в разных долях владели три предпринимателя из Азербайджана и один из России.

Рынок союзной республики и стал основным для экспорта продукции завода. Однако «ставка не сыграла», и в апреле 2020 года завод был временно остановлен. К тому времени его долги превысили 200 млн рублей, выключая задолженности по выплате заработной платы и оплате электроэнергии. Власти Карелии как представители предприятия и энергетики достигли договорённости о реструктуризации долга, а для выплаты зарплаты персоналу завод получил субсидию от государства.

Окончательно решить проблему помогла смена собственника: весной 2021 года АО «Карелия ДСП» передали в аренду компании «ДОК Пиндуши». Новое руководство приняло решение переориентироваться на российский рынок сбыта — учитывая текущее положение дел, стратегия дальновидная.

Как сообщает сетевое издание «Республика», за 2021 год объём производства древесно-стружечных плит на заводе вырос в 4,7 раза, а количество персонала увеличилось до 200 человек. Но удастся ли сохранить эти показатели теперь, когда внутренний рынок переполнен, а поиск зарубежных партнёров крайне затруднён? Покажет время.

 

Фанера может не выдержать

Как уже было сказано, нелегко приходится и фанерщикам. Руководство комбината в рабочем посёлке Парфино ещё в январе анонсировало увеличение объёмов производства большеформатной фанеры на 50–70% благодаря запуску нового оборудования, закупленного по льготным кредитам в рамках федеральной программы Фонда развития промышленности. Вот только более 70% продукции предприятия шло на экспорт.

И кто будет потреблять эту продукцию теперь, пока непонятно. В июне глава Парфинского района Александр Залогин докладывал губернатору Новгородской области Андрею Никитину, что руководство компании предпринимает все меры, чтобы сохранить стабильность и не допустить сокращения рабочих мест.

«Коллегам сейчас непросто. Мы об этом знаем. Региональное правительство и муниципалитет будут оказывать парфинскому комбинату поддержку. Это предприятие сделало серьёзные шаги в развитии. Важно это не потерять, пережить этот период и двигаться дальше», — цитируют «Новгородские новости» главу региона.

Трудности со сбытом продукции и у Архангельского фанерного комбината. Об этом, в частности, заявил председатель комитета по ЛПК Архангельского областного собрания депутатов Александр Дятлов сетевому изданию Octagon. По его словам, ранее предприятие в Новодвинске поставляло продукцию в Литву, Латвию, Эстонию, Германию, Францию, а теперь ищет покупателей в Азии.

Но даже если они будут найдены, у комбината неизбежно возникнут сложности с отгрузкой: в восточном направлении наблюдается нехватка контейнеров для транспортировки по железной дороге и контейнерных судов для доставки грузов морскими путями. (Подробнее о том, с какими проблемами сталкиваются российские лесопромышленники, осваивая рынки Азии, и, в частности, Китая, читайте в журнале «Лесной комплекс» # 4/2022 г.: «Поворот не туда: почему везти лес в Китай — не выход».)

 

Как живётся без экспорта

В Центре стратегических разработок авторы исследования в числе ключевых проблем лесной промышленности и деревообработки выделили приостановку действия сертификатов, подтверждающих качество этой продукции и надёжность цепочки её поставок.

Например, у Архангельского целлюлозно-бумажного комбината в г. Новодвинске, как и у остальных российских лесопромышленников, отозван сертификат FSC International. В компании это решение назвали необоснованным, противоречащим принципам FSC и обесценивающим саму систему сертификации.

В ответ Архангельский ЦБК первым получил сертификат российской системы добровольной лесной сертификации «Лесной эталон», призванной заместить FSC и помочь российскому ЛПК сохранить наработанные практики и опыт в этой сфере.

Правда, за границами России система пока не получила признания, но работа в этом направлении ведётся. Разработчики «Лесного эталона» (ранее это был коллектив FSC России) предполагают, что первой страной, которая признает новую систему лесной сертификации, станет Беларусь.

По мнению доктора географических наук Института географии РАН, профессора факультета географии и геоинформационных технологий Высшей школы экономики Евгения Шварца, есть смысл ориентировать «Лесной эталон» на Китай, чтобы с помощью китайского отделения WWF и китайского же бизнеса сделать эту систему международной.

В число держателей сертификатов FSC входил и Инзенский деревообрабатывающий завод — градообразующее предприятие города Инзы Ульяновской области, один из ведущих производителей и экспортёров клеёных деталей мебели из шпона и фанеры.

Завод выстоял в коронакризис: после пикового снижения производства и перехода на трёхсменную пятидневную рабочую неделю предприятию удалось значительно увеличить объёмы выпуска продукции за счёт расширения пакета экспортных заказов, в том числе в страны, которые сегодня входят в категорию недружественных. Тогда никто не думал, что это решение вскоре принесёт ещё большие проблемы.

«Сейчас мы ищем варианты, чтобы переориентироваться на внутренний рынок, но пока безуспешно. Дело в том, что в сложившейся ситуации, когда многие отечественные предприятия деревообработки «ломанулись» на внутренний рынок, экспортёры откровенно демпингуют цены. У нас нет возможности торговать в три раза ниже себестоимости», — пояснил порталу ulpravda.ru представитель генерального директора и председатель профкома ООО ПФ «Инзенский ДОЗ» Дмитрий Кошечкин.

 

Туманные перспективы

Будущее завода и его сотрудников вызвало беспокойство местных властей: о массовых увольнениях заявил руководитель регионального агентства по развитию человеческого потенциала и трудовых ресурсов Егор Иванов на совещании в правительстве региона в июле.
«Особо обращаю внимание на Инзенский ДОЗ, где до последнего времени трудились 1200 человек. Теперь на предприятии начинается высвобождение работников уже не по сокращению», — заявил он.

На самом заводе подтвердили, что численность персонала уменьшилась, но отметили, что связано это в первую очередь с реструктуризацией производства и переходом части работников в партнёрское малое предприятие, ориентированное на российский рынок.

«На 20 июля приказ о сокращении штата или численности работников Инзенского деревообрабатывающего завода не издавался. В подтверждение своих слов приведу официальные цифры: среднесписочная численность персонала нашего предприятия по состоянию на 1 января 2022 года составляла 1212 человек, по состоянию на конец июня она составляла 1157 человек. В ближайшее время сокращение штата, численности или иное массовое высвобождение работников не планируется», — подчеркнул Дмитрий Кошечкин.

В отделе информполитики регионального кадрового центра также отметили, что сокращения персонала, введения режимов простоя или неполного рабочего времени на заводе нет, но признали, что эти меры не исключены в дальнейшем. Уже сейчас некоторые работники покидают завод, и специалисты кадрового центра содействуют их трудоустройству на местные предприятия.

«На сегодня загрузка у завода составляет 1/5 часть от полного объёма производства, столько же осталось и финансовых средств. Есть риск остановки предприятия, поскольку более 80% действующих сейчас контрактов — это договоры со странами Европейского Союза. Готовы предоставлять свою продукцию ЛНР, ДНР, Абхазии, Северной Осетии, Приднестровью», — приводит «Интерфакс» комментарий кадрового центра.

Оценивая перспективы завода, Дмитрий Кошечкин заявил, что они будут зависеть от наличия спроса на продукцию и внутренних рынков сбыта, а также от того, какие меры примет Правительство РФ по возобновлению экспорта. О важности господдержки ЛПК говорят и аналитики из ЦСР.

«Для более глубокой оценки рисков и принятия своевременных мер государственной поддержки необходимо в 2022 году усилить мониторинг социально-экономической ситуации в указанных городах.

По итогам дополнительного мониторинга необходимо провести оценку текущей потребности моногородов в государственной поддержке для стабилизации ситуации на рынке труда, в частности, дополнительного финансирования общественных работ и/или временной занятости, мер содействия трудовой мобильности, обучения и переобучения высвобождаемых работников и возможные иные меры», — пишут авторы исследования.

 

Нужна замена

Проблемы возникают не только с экспортом российской продукции, но и с импортом иностранных товаров, в числе которых комплектующие для лесных машин и оборудования, инструменты, материалы и компоненты для изготовления изделий из древесины. Для предприятий целлюлозно-бумажного сектора самым значимым последствием санкций стал дефицит компонентов и химикатов, которые поставлялись из-за рубежа, и в первую очередь реагентов для отбеливания бумаги.

Вариантов решения этой проблемы виделось два: трансформировать технологические цепочки или искать альтернативу на внутреннем рынке и в дружественных странах. Архангельский ЦБК использовал сразу оба: совместно с учёными Северного (Арктического) федерального университета специалисты комбината разработали альтернативную схему приготовления двуокиси хлора, а поставки хлората натрия, перекиси водорода и других компонентов наладили из Китая, Турции, Индии и стран Юго-Восточной Азии.

Котласский ЦБК в Коряжме после введения санкций столкнулся с проблемами поставки сернистого ангидрида из Финляндии. В ряде региональных телеграмм-каналов в марте даже появились сообщения со ссылкой на источники в руководстве предприятия о якобы планируемом частичном останове производств из-за прекращения поставок импортных химикатов.

Представители Группы «Илим», в структуру которого входит Котласский ЦБК, данную информацию опровергли. Для получения сернистого ангидрида заводские инженеры спроектировали собственную установку, и производственные процессы удалось отладить.

«Сразу после введения санкций стало понятно, чем это грозит предприятиям, выпускающим высококачественную бумагу. Комбинат немедленно стал готовиться к замене химических реагентов для отбеливания бумаги, которые мы до того получали из-за рубежа. Долгое время отбелка велась хлором, затем перешли на кислород.

В этом случае тоже нужны определённые реагенты. И с 26 марта мы перешли на выработку собственного сернистого ангидрида, что позволило решить эту задачу», — рассказал председатель профкома ОАО «Котласский ЦБК» Андрей Седелков профсоюзной газете «Солидарность».

 

Уходят без шума

«Ещё одной проблемой градообразующих организаций моногородов с лесопромышленной специализацией является уход иностранных собственников компаний. Если компании не найдут покупателей на свои предприятия, на рынках труда моногородов высвободится до 1390 человек, что может привести к социальной напряжённости», — предрекают специалисты из ЦСР.

Риски, безусловно, присутствуют, но нужно понимать, что зарубежные фирмы не могут в одночасье покинуть страну, бросив производственные активы, имеющиеся в их собственности. С начала марта заявлениями об уходе с российского рынка выступили Stora Enso, Huhtamaki, Hartmann, Smurfit Kappa, Mondi Group, International Paper. Но при этом сами производства не прекратили работу.

«Фактически заводы как работали, так и продолжают работать, выполняя свои обязательства перед партнёрами и коллективами работников. Некоторые компании уже перешли на другой вид собственности посредством выкупа акций менеджментом.

По нашей информации на отдельных предприятиях инициированы переговоры с возможными покупателями, выполняются всесторонние аудиты с целью оценки приобретения новыми собственниками. Это достаточно долгий процесс, и он может занять от года до полутора», — пояснил в интервью «Известиям» гендиректор компании «Зета Консалтинг» Константин Иванов.

По данным Центра стратегических разработок, среди градообразующих организаций моногородов предприятий с участием иностранного капитала немного — в начале 2022 года их было всего 18 из 404. При этом аналитики отмечают сравнительно высокую долю компаний с иностранным капиталом в лесной промышленности и деревообработке.

Некоторые из них приостановили деятельность своих предприятий. Так, финский концерн UPM заявил о временной приостановке деятельности своего завода ООО «ЮПМ-Кюммене Чудово» в городе Чудово Новгородской области. При этом в пресс-службе концерна сообщили, что приостановка будет осуществлена с учётом интересов местных сотрудников, клиентов и заинтересованных сторон UPM, а также законодательства России.

Прекратило работу и ООО «ИКЕА Индастри Вятка» в пгт Красная Поляна Кировской области, основное бюджетообразующее предприятие не только самого поселения, но и всего Вятскополянского района. Напомним, 15 июня IKEA заявила о продаже заводов в Ленинградской, Кировской и Новгородской областях.

Тогда же в International Paper из США объявили о планах по продаже своей доли в Группе «Илим» — концерну принадлежит 50%. При этом в компании отметили, что не намерены добиваться приостановки деятельности или инициировать процедуру ликвидации или банкротства в отношении Группы «Илим».

Холдинг объединяет производства в нескольких регионах, но в контексте разговора о моногородах нас интересуют два из них: филиалы в Коряжме Архангельской области (Котласский ЦБК, который уже упоминался) и в Усть-Илимске Иркутской области.

На второй площадке Группа «Илим» завершает строительство целлюлозно-картонного комбината: по заявлению руководства, он станет крупнейшим производством крафтлайнера в России и будет выпускать 600 тыс. т готовой продукции в год. Всё оборудование для него удалось завезти ещё до введения санкций, в том числе для очистных сооружений, построенных по последним международным стандартам.

По соглашению акционеров на конец 2021 года доля International Paper в «Илиме» оценивалась примерно в 700 млн долларов США. Но с учётом инвестиций и ежегодной прибыли активы, по оценкам некоторых аналитиков, могут стоить около 3,5 млрд долларов.

Однако быстро продать их не получится: аналитики отмечают, что их стоимость будет иметь большой дисконт из-за сложной политической и экономической ситуации. Предполагается, что в первую очередь будет рассматриваться возможность выкупа этой доли российскими партнёрами, но не исключено, что активы заинтересуют и китайских инвесторов.

При этом не все зарубежные партнёры рассматривают вариант ухода с российского рынка. Основным акционером Архангельского ЦБК в Новодвинске является австрийская компания Pulp Mill Holding GmbH. И пока нет информации о том, что она собирается продавать свой актив в России.