Обзор СМИ от 31 декабря 2021 года
ЖЕНЩИНЫ-CEO — О ТОМ, КАК РЕШАТЬ ВОПРОС С ГЕНДЕРНЫМ РАВЕНСТВОМ В БИЗНЕСЕ
Екатерина Сазонова, Юлия Макарова, журнал «РБК»
О том, как развивать принципы разнообразия в бизнес-среде, мы поговорили с женщинами-лидерами, которые уже не первый год занимают руководящие должности в крупнейших компаниях России, входящих в рейтинг РБК 500 На вопросы РБК ответила генеральный директор АО «Группа «Илим» Ксения Соснина.
- Как вы относитесь к практике гендерного квотирования? Нужно ли законодательное регулирование этой практики в России?
- Любое квотирование, как и всякое механическое регулирование чувствительных вопросов, чревато перекосами, но иногда дело не сдвинешь без таких мер. Сегодня практика гендерного квотирования применяется и закреплена в законодательстве многих стран. В компаниях есть как внутренние стимулирующие политики, так и политики для партнеров. Хочу отметить, глобальный гигант финансовых услуг, компания Goldman Sachs, объявила, что не будет сопровождать проекты по выведению компаний на IPО, если в совете директоров нет разнообразия, с фокусом на гендерное. Главное тут, что это не механическая квота, а манифест ценностей, принципов и яркий пример прямого воздействия на среду. Я позитивно отношусь именно к таким примерам.
- Какова ситуация с гендерным равенством на разных позициях в вашей компании? Какая работа проводится для достижения баланса?
- Доля женщин на ключевых позициях в «Илиме» растет и сейчас составляет около 30%, что немного. С учетом специфики отрасли к нам исторически в первую очередь идут мужчины. Я думаю, тот факт, что в нашей компании СЕО – женщина, показывает ценности наших акционеров и Совета Директоров. Будем стараться транслировать их как можно эффективнее на всю компанию, чтобы гарантировать всем нашим сотрудникам равенство возможностей и справедливое отношение к ним. А главное – твёрдое представление, что никакой дискриминации по гендерным или другим признакам нет и не может быть. Чтобы никто не боялся быть именно собой и реализовывать себя.
- Возможно ли вообще гендерное равенство в России с учетом особенностей патриархальной культуры?
- Уверена, что не только возможно, но и неизбежно, это вопрос времени. Причём скорого и близкого. Каждый год, с каждым новым поколением, доля людей, для которых равенство возможностей – норма, все больше, и скоро это большинство и будет определять отношение общества к самым различным вопросам. А при наличии интернета обмен информацией в обществе идет гораздо быстрее, что ускоряет формирование любых трендов. Более того, мы видим, что вопросы ценностей приобретают все большее значение при принятии решений работать в компании или не работать, инвестировать или нет. Тренд показывает экспоненциальный рост средств, инвестируемых в активы ESG. Появилось понятие Moral investments – нравственно ориентированные инвестиции. И этот рост объясняется не только масштабным объемом ликвидности на рынках, но и проявляет все большую значимость этих тем для общества.
- Сегодня мы обсуждаем чисто «женский» вопрос - но если брать шире, то инклюзивность - это не противостояние женщины/мужчины. Это включение в команду людей прежде всего профессиональных - вне зависимости от гендера, возраста, расы, идеологии и других факторов. Когда, по вашему мнению, мы будем готовы обсуждать этот вопрос более целостно?
- Противостояния мужчин и женщин на рабочем месте нет вообще, на мой взгляд. А инклюзивность, в первую очередь, – о том, как работать с различными взглядами, мнениями, культурами. А не с цветом кожи, полом, сексуальной ориентацией, разными возрастными группами. Тяжелейшие конфликты могут вырастать в абсолютно гомогенных группах, именно потому что мы не работаем правильно с различиями более глубокого и менее очевидного свойства. Кстати, трансформация бизнеса – это в первую очередь управление конфликтом, генезис которого - в различиях людей. Думаю, что в ближайшие годы мы увидим запрос на динамичное развитие и углубление практик и подходов к управлению различиями и конфликтами. Мне кажется, что той же природы и интерес к теме осознанности, познанию себя и других.
- Диверсифицированная команда - это люди разных взглядов, ценностей, подходов. Как при этом 1) их объединять 2) правильно разрешать конфликты? Можете поделиться своим опытом?
- Традиционно мы считаем, что главное, что объединяет команду, – успех и результативность, атмосфера непрерывного достижения созидательных целей. Но в контексте работы с командами, я думаю, что подходы должны становиться глубже и сложнее. Индивидуальность человека значит все больше. На первый взгляд, это парадокс, что при такой населенности планеты, индивидуальность становится все более важной, но на самом деле это как раз логично.
Люди стремятся реализовываться как личности, а не быть винтиками. Коллективный успех становится возможен как сумма значимых или даже выдающихся индивидуальных достижений.
И в то же время, для человека абсолютно необходимы социализация, общение, связь с другими людьми. Для компаний, которые долгое время развивались по принципу всеобщей мобилизации на результат – это большой вызов. Мой опыт говорит о том, что руководитель должен уметь работать с дуализмом индивидуального и коллективного, понимать необходимость преодоления, снятия этого противоречия. То есть, можно сказать, работать над постоянной гармонизацией личного и коллективного. Тогда всякое сообщество, в том числе – корпоративное, может развиваться как единое целое, основанное на разнообразии участников сообщества. Самым лучшим примером единства и разнообразия является природа.
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК И ЗАПРЕТ ЭКСПОРТА НЕОБРАБОТАННОЙ ДРЕВЕСИНЫ: ОЖИДАНИЯ И ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ
Константин Лашкевич, генеральный директор УК «РФП Групп», журнал «Лесной комплекс»
С 1 января 2022 года вводятся ограничения экспорта необработанной древесины — этой новостью пестрят все отраслевые СМИ вот уже на протяжении нескольких месяцев. Год неизбежно близится к завершению, и каждый день приближает лесопромышленный комплекс России к этому знаменательному событию, и взгляды экспертов на него сегодня во многом разнятся.
Так, замглавы Минпромторга России Виктор Евтухов выразил мнение, что наша страна способна без потерь пережить грядущие ограничения, так как на сегодняшний день в России достаточно лесоперерабатывающих мощностей для переработки того объёма сырья, который останется на внутреннем рынке после введения ограничения. Также он рассказал, что кроме запрета на вывоз кругляка в РФ появится и заградительная пошлина на экспорт грубо обработанных влажных пиломатериалов, толщина которых превышает 10 см. Всё, как говорится, на благо страны.
Мнение это достаточно популярно у власть имущих: так, в интервью изданию REGNUM вице-премьер Виктория Абрамченко заявила, что перенос сроков запрета на экспорт — не в национальных интересах, и переориентация бизнеса для создания продукции с высокой добавленной стоимостью, на которую сегодня ориентированы в правительстве, уже успела принести плоды. По её словам, в Приморском крае предприятия начали переработку низкосортной древесины в плиты OSB (около 60 тыс. куб. м в год), а вот лесопромышленники Хабаровского края дополнительно развернули производство сухих пиломатериалов.
Дальний Восток также не остался в стороне. Абрамченко сообщила, что за 9 месяцев 2021 года производство шпона в регионе выросло на 33%, пеллет — на 57%, целлюлозы — на 9%, а мебели — на 10%.
И вот вроде бы на словах всё хорошо: кругляк для России больше не является товаром, его пускают в оборот и ударными темпами наращивают производственные мощности, и, как следствие, по всей стране запускается та самая желанная глубокая переработка древесины. Картинка прямо-таки идиллическая, однако на деле всё может оказаться вовсе не так оптимистично, как считают на Дальнем Востоке.
Запрет на экспорт кругляка: готов ли Дальний Восток к 2022 году?
Ситуацию, сложившуюся сегодня на Дальнем Востоке, наверное, можно сравнить со сдачей экзаменов у студентов. Да, у них есть на руках список вопросов и требований, и они знают, что после Нового года их ожидает сложная сессия, однако легче от этого знания вовсе не становится, ведь на подготовку дано всего несколько недель, а то и вовсе — дней!
Дальневосточников также о введении запрета предупредили заранее, однако времени на подготовку к столь разительным переменам выделили явно недостаточно. Сложно резко переориентировать производственные мощности на глубокую переработку древесины, когда до этого подавляющая её часть шла сугубо на экспорт.
Константин Лашкевич, генеральный директор лесопромышленного холдинга RFP Group, также считает, что лесопромышленный комплекс к введению запрета на экспорт древесины не готов: бизнес поставлен в такие условия, в которых вынужден терпеть убытки и искать способы привлечения дополнительных ресурсов. Надежда на помощь от государства ещё теплится, однако об её эффективности на деле судить пока не приходится — ковидные ограничения берут своё.
Что мешает ЛПК перейти к глубокой переработке древесины
И в этом заключается, по мнению эксперта, первая проблема: пандемия существенно сказалась на сроках поставок и производства оборудования, запчастей и пр. Если раньше необходимые запчасти можно было получить в течение одного-полутора месяцев, то сегодня они поступают в распоряжение предприятий только спустя шесть, а то и девять месяцев.
«Даже заказать те же качественные сушильные камеры в Европе сейчас проблематично. Поставка будет лишь в 2023 году, даже не в 2022!» — утверждает Константин.
По мнению эксперта, если бы Дальнему Востоку было дано необходимое время на подготовку, то многих проблем удалось бы избежать. В частности, предприятиям не пришлось бы экстренно закупать необходимое оборудование за границей, сокращать объёмы лесозаготовок и «ухудшать» качество сырья: ранее низкосортный лес отправлялся на экспорт, в то время как хороший шёл на переработку. Теперь перерабатывать предстоит весь лес, а это сказывается на экономике.
Ухудшает ситуацию и то, что на Дальнем Востоке не развита целлюлозно-бумажная промышленность, которая как раз способствовала бы переработке низкосортной древесины. И новые ЦБК в регионе не построить — не та сырьевая база. Небольшая ниша есть: можно строить пеллетные заводы, однако на это также требуется время, привлечение инвестиций, обоснование их эффективности и т. д.
Большим компаниям, таким как, например, RFP Group, найти инвесторов, готовых инвестировать в глубокую лесопереработку, проще, нежели представителям малого и среднего бизнеса. Ведь и инвесторам теперь предстоит работать в «шоковом» режиме, когда вместо того, чтобы распланировать работу и распределить инвестиции на несколько лет вперёд, чтобы потом беспрепятственно перейти на глубокую переработку, они также вынуждены будут начинать с антикризисных мер. Да и специалистов, делится эксперт, сегодня в «медвежьем» краю не найдёшь — их нехватка уже давно тревожит отрасль по всей стране, что уж тут говорить о Дальнем Востоке.
Крупные игроки тоже не у дел
Несмотря на то, что RFP Group — крупная компания, которая находится на рынке не первый год и к настоящему времени имеет вес в отрасли, даже ей, по словам Константина Лашкевича, не хватило времени на то, чтобы переориентировать производство под новые реалии. В отношении остальных лесопереработчиков региона эксперт также настроен не слишком оптимистично: «Готовы ли другие? Например, «Тернейлес» почти готов, однако весь следующий год компания планирует заниматься строительством, чтобы выйти на максимально возможную переработку древесины. А вот «Аркаим» изначально строился с целью организовать цикл полной переработки. Там были предусмотрены дополнительные мощности, и капиталовложения были избыточными, из-за чего, собственно, компания и обанкротилась, так как не смогла выплатить проценты и долги банкам. Группа «Бизнес Маркетинг» тоже в банкротстве из-за неисполнения обязательств перед банками и государством за полученные кредиты, государственную поддержку».
Жить и выживать в новых условиях, отмечает глава RFP Group, не просто. Благодаря привлечению стратега в лице крупнейшего в Японии домостроительного холдинга Иида, компания смогла обозначить для себя инвестиционный план, однако в ближайшие пару лет холдинг будет вынужден сталкиваться с трудностями, вызванными запретом экспорта низкосортной древесины, необходимостью снижать уровень лесозаготовки на период реализации инвестиционных проектов в переработку.
Вывод таков: сегодня в полной мере к введению запрета не готов ни один лесопромышленник региона. К развитию ЛПК сегодня толкают не благоприятные условия инвестирования, а запреты. И это, считает Лашкевич, неправильный подход.
Не время махать кулаками
Подводя итоги, генеральный директор лесопромышленного холдинга RFP Group подчёркивает, что сейчас «не время махать кулаками»: отрасль ждут несколько сложных лет переходного периода, где промышленники могут надеяться только на себя в условиях всех ограничений.
Но всё-таки отрасль идёт в правильном направлении, хоть и не самыми лёгкими и логичными методами. До сих пор переработка создавалась достаточно искусственными путями, да и противостояние на внешнем рынке с конкурентами никуда не исчезло, однако удержать свои позиции российский ЛПК всё-таки способен благодаря отличному качеству лесосырьевой базы.
«Я считаю, что наши позиции сегодня достаточно сильные. У дальневосточных пород древесины всё-таки есть своя большая ниша на рынке, и это инженерная древесина. Сырьё здесь – это Лиственница Даурская и Ель Аянская, идеально подходят для современного деревянного домостроения.
Россия — страна большая, и мы должны строить «малоэтажную Россию» из российского леса. Мы неминуемо к этому идём, перенимаем технологии у зарубежных коллег, где сегодня строят высококачественные дома с применением дерева», — считает эксперт.
Также перспективными для Дальнего Востока по-прежнему остаются рынки Азии — Китая, Японии, Кореи и т.д. Обусловлено это географической близостью. Растёт и потребление альтернативных видов топлива — в России множатся пеллетные производства, которые перерабатывают отходы деревообработки и лесозаготовки, что для Дальнего Востока, опять же, является перспективным направлением.
«Сам-то запрет экспорта высококачественной древесины — хорошая инициатива. Стратегически, это правильное решение, однако при принятии такого решения не были приняты во внимание нужды лесопромышленников: некоторым регионом необходимо было больше времени на создание мощностей.
Тем не менее, я считаю, что через три-пять лет отрасль сбалансируется, малый и средний бизнес сможет найти своё место как сам, так и в новой цепочке работы с крупными лесными структурами. И дальше перед отраслью встанет вопрос по долгосрочному лесообеспечению созданных производств и об интенсивном лесопользовании, но это уже другая тема», — делится мнением генеральный директор лесопромышленного холдинга RFP Group Константин Лашкевич.
