Обзор СМИ от 4 декабря 2023 года
ИГОРЬ ДИДЕНКО: «ДО ПОТОЛКА РАЗВИТИЯ НАМ ЕЩЕ ДАЛЕКО!»
Татьяна Матвеева, «Континент Сибирь Online»
Генеральный директор АО «Новосибирский картонно-бумажный комбинат» (НКБК) ИГОРЬ ДИДЕНКО убежден, что у его отрасли есть большой ресурс восходящей динамики: и 2023-й пока не закончен (и еще успеет удивить), и антисанкционная сопротивляемость индустрии высока.
— Геополитические события поменяли планы многим участникам рынка. Были ли у вас замыслы, которые пришлось сдвинуть по календарю — на ближнее или неопределенное будущее?
— Мы ни от одного проекта, задуманного к воплощению на 2022 и 2023 годы, не отказались. Ни от одного. Конечно, новые реалии геополитики подействовали как осложняющее обстоятельство. Но не как стоп-фактор, а как причины некоторых задержек. Пришлось искать замены некоторым компонентам, попавшим под санкции. Это вызвало запоздание, но отнюдь не отменило ничего. К тому же 2023 год-то пока не кончился, у нас впереди еще целый месяц, чтобы многое доделать, довоплотить. В общем, никаких отмен и остановок, только некоторые (небольшие!) коррективы в сроках. Все, что мы обещаем, мы делаем. Любой оглашенный план будет воплощен. Невыполняемых обещаний и намерений мы в принципе не произносим. Планы мы строим на несколько лет — на 10–15. То есть у нас большие горизонты планирования. И геополитические коллизии последних двух-трех лет — это краткосрочные колебания, малые вибрации для нашего масштаба планирования.
— А не страшно ли строить планы на десять лет? Сейчас реальность такая шаткая и переменчивая, не сглазить бы…
— По-другому невозможно. Настоящий, полновесный и долгосрочный успех будет иметь только проект, который шире малого горизонта планирования в один-три года, который выходит за рамки операционного управления. Даже пять лет — это малый горизонт планирования. Для масштабных, реально инновационных производств на рынке упаковки требуются инвестиции в сотни миллионов рублей. А иногда даже не миллионов, а миллиардов. И срок окупаемости в 7–10 лет. Поэтому планировать все это со ставкой в 18% и с горизонтом в один-три года в принципе не имеет смысла.
— То есть вас можно назвать оптимистом?
— Конечно. Оптимизм — это же не форма наивности. Это смелость смотреть на ситуацию выше кромки сиюминутных проблем, видеть ее в широкой перспективе. Так сказать, сверху, а не из убежища.
— Нужно ли увеличение мощностей сейчас — когда часть экспортной продукции стала оставаться внутри страны?
— Да, с одной стороны, в стране остается продукция, прежде шедшая на экспорт. С другой стороны, многим импортным товарам сейчас найдена замена от российских производителей. Так что соответствующие сегменты упаковочного рынка точно растут — ибо растет производство продуктов, для которых они будут товарной оболочкой. Это касается сыров, вин, многих других товарных групп.
— Крупнейшие картонажные комбинаты России работали в Центральном федеральном округе и ближе к западным границам, куда и уходила часть их продукции. Сейчас они перестроили логистику и смотрят на восток. Опасаетесь ли вы конкуренции со стороны этих операторов?
— Не опасаемся точно. Эти игроки рынка нам не конкуренты. Вследствие радикальных геополитических изменений транспортная составляющая в стоимости транспортной тары стала настолько велика, что мы вплотную подошли к американской модели, когда на каждые 200 километров должен быть свой завод гофрокартона. С поправкой на сибирские масштабы и уровень заселенности — на каждые 500 километров такой завод нужен. В общем, сибирская версия американской модели. Возить транспортную тару на расстояния больше 500 километров в реальной экономике невозможно. Конечно, транспортные издержки сильнее нивелируются для упаковки, ибо она стоит значительно дороже, чем транспортная тара. И часть упаковочной продукции мы поставляем весьма далеко — и во Владивосток, и в Калининград. Словом, острой конкурентной проблемы нет, есть четкая региональная защищенность, объективно обусловленная.
— Означает ли это, что у вас есть порог роста? Например, в силу того, что в Новосибирской области тары больше N количества…
— И да, и нет. Потому что сейчас действуют два тренда. С одной стороны, производители уменьшают количество единиц продукции в групповой упаковке. По тому же пути идет интернет-торговля — ей буквально под каждую товарную единицу требуется свой маленький ящичек из гофрокартона. И в то же время, чтобы эти ящички собирать в партии, нужна огромная транспортная тара — чаще всего из пятислойного гофрокартона. Поэтому производство гофрокартона (как по России в целом, так и по Сибири в частности) продолжает неспешно, но уверенно расти.
— Вы планировали наладить выпуск яичной тары. Это поиск смежных тем?
— Да, принимая во внимание то, что наши рынки небезграничны, чтобы сохранять динамику роста в нашем макрорегионе (а это весь Сибирский федеральный округ, Дальний Восток и большая часть Уральского округа), нам нужно осваивать новые темы. Яичная тара — как раз новая тема. Прежде в нашем регионе не было собственных производств для ее выпуска — не было производств для переработки газетно-журнальной макулатуры, не было возможности использования целлюлозного сырья и термохимической массы. На сегодня такое технологическое окно у нас появилось. Это тренд, который оглашен и поддержан государством. Сейчас более 7 миллиардов яиц пакуется в пластиковые контейнеры и вспененный полистирол. Очевидно, что время диктует уходить от вредных, неперерабатываемых материалов, хотя они пока и не запрещены. В свете мировой экологической повестки и нацпроекта «Экология» эти вопросы обсуждаются очень жестко. И в течение пары лет все точки над «i» в этой теме будут расставлены. Возникает предметная потребность в той самой упаковке на десять яиц, сделанной из экологичного материала — переработанной макулатуры. Этот проект мы вписали в ближние планы полтора года назад, организовали финансирование от Фонда развития промышленности. Построили отдельный производственный корпус на 3,5 тысячи квадратных метров, часть оборудования уже поступила на эту площадку. Сейчас заканчиваем подводку энергосетей, первую продукцию планируем выпустить в марте 2024 года.
— Сырье для гофрокартона и ячеистой яичной упаковки — это разные материалы?
— В понимании обывателя, человека, далекого от этой индустрии, материалы одни и те же — переработанная бумага, макулатура. Но в нюансах это абсолютно разные материалы.
— В Новосибирской области достаточно макулатуры для такого производства?
— Уверен, что да. Конечно, журнал и газета — это отчасти уходящая реалия, ибо пресса уходит в интернет. Но есть ведь еще списание архивов, есть огромные массы офисной бумаги. Плюс одноразовая посуда из контейнеров для раздельного сбора мусора — картонные тарелки, кофейно-чайные стаканчики. Этого сырья достаточно. Нам точно хватит!
— К слову, как сейчас у нас обстоит дело с раздельным сбором мусора?
— Чем богаче страна и ее граждане, тем более кропотливо решаются эти вопросы. И в большем объеме. Я имею в виду процентную долю раздельного сбора в общем объеме твердых бытовых отходов. Ведь раздельно собранные ценные фракции не требуют дополнительных серьезных затрат на подготовку. Так что очень хорошо, что раздельный сбор мусора в Новосибирске реально есть. И кто бы им ни занимался, пусть таких операторов становится еще больше! И конечно, стоит улучшать качество этого сбора, его результативность.
— Если говорить об общероссийском рынке гофрокартона, каково его состояние относительно осени-2022?
— Рынок этот в любом случае растет. Часть спроса сдвинулась ближе к западным границам, ибо с рынка исчезли украинские производители упаковки. Импортозамещение сыграло огромную позитивную роль практически по всей потребительской номенклатуре — начиная от спагетти, соусов, вин, необработанного мяса и мясных изделий. Еще раз подчеркну: поскольку уменьшается групповая упаковка, ящиков теперь требуется намного больше — в миллионы, в миллиарды штук больше по всей стране. Поэтому производительность оборудования должна повышаться. И, соответственно, должна расти продуктивность ЦБК и предприятий, перерабатывающих макулатуру.
— Превалирующим форматом FMCG-ритейла стали либо магазины у дома, либо жесткие дискаунтеры. Они работают как раз с групповой упаковкой. Для большей конкурентности она должна быть более яркой. Появился ли рекламно-эстетический фактор в групповой упаковке?
— В дискаунтерах дополнительная эстетизация групповой упаковки не является потребительским запросом, ибо покупатель там ориентирован только на цену и на ее пропорцию к количеству товара. «Украшательство» групповой упаковки становится актуальным для другого формата — для огромных гипермаркетов, которые продолжают снижать объем выручки и свою долю на рынке. Там есть так называемые POS-материалы — большие и красивые палетные конструкции из глянцевого картона, с полноцветной полиграфией — с рекламой своего товара. Но это точно не реалия дискаунтеров. И этот рынок настолько мал, что для его потребностей хватает одной технологической линии.
— Рынок гофроупаковки более консервативен, чем рынок упаковки полимерной?
— Естественно, на 90% своего функционала гофроупаковка — это именно транспортная тара. И на 10% — непосредственно упаковка. Но именно групповая, а не средство товарной презентации, не то, во что облачен продукт при контакте с покупателем. Во многих сегментах (мясо, хлеб) большая гофроупаковка в принципе единственная, вне визуально-тактильного поля покупателя. И какое-то декорирование, акцентная эстетика ей в принципе без надобности. Так что креативной составляющей тут и правда меньше, нежели в полимерной упаковке.
— Есть ли риск, что из-за санкционного воздействия российские производители гофрокартонной упаковки отстанут от своих западных коллег?
— Уверен, что нет. Не отстанем. Мир очень быстро и очень сильно изменился. И у упаковочной отрасли есть ресурс самодостаточности и развития. Нет никаких реальных намеков на то, что в ближайшие десять лет нам будет недоступно европейское оборудование. Кроме того, не стоит забывать про тот же Китай — они динамично осваивают эту тему. Десятью китайскими машинами можно заменить восемь европейских. А по цене намного дешевле будет. Даже церемонный «игнор» со стороны западных компаний, переставших поставлять запчасти и гарантийно обслуживать собственную технику, не стал совсем уж критичной проблемой для отрасли: китайцы, так сказать, оперативно «прокачали тему» и стали предлагать весьма качественные аналоги, с готовностью встали на замену. Так что расти и развиваться мы продолжим. Я в этом абсолютно уверен.
АССОЦИАЦИИ ЛЕСОПРОМЫШЛЕННИКОВ «РУССКИЙ ЛЕС» ИСПОЛНИЛОСЬ 10 ЛЕТ
Национальной ассоциации лесопромышленников «Русский лес» в ноябре 2023 года исполнилось 10 лет. За эти годы Ассоциация стала значимым институтом, участвующим в развитии диалога бизнеса, государства и общества. Ассоциация принимает участие в совершенствовании нормативных правовых актов в сфере лесного комплекса, в разработке мер поддержки отрасли, защищает права и законные интересы участников.
Президент ассоциации «Русский лес» Ольга Калюжная: «Десять лет ассоциация работает над формированием благоприятных условий развития лесного комплекса. За это время произошла значительная трансформация и обеление отрасли, взаимоотношения государства, науки и бизнеса стали более структурированными и прозрачными, повысилась роль отраслевых и бизнес-объединений в процессе принятия решений органами власти. Бизнес стал более социально ориентированным, что в свою очередь положительно сказывается на социально-экономическом развитии регионов».
К своему 10-летию ассоциация «Русский лес» определила 10 ключевых трендов, которые повлияли на лесную промышленность за последнюю декаду, и которые продолжат ее формировать в ближайшие годы.
Обеление отрасли
Реформа лесного комплекса с целью ее декриминализации началась в России в конце 2020 года. Это стало результатом трехлетней работы Национального лесного форума под эгидой Госдумы, при участии Национальной ассоциации лесопромышленников «Русский лес».
Запрет на экспорт необработанной древесины
С 1 января 2022 года в России запрещен вывоз необработанной или грубо обработанной древесины хвойных и ценных лиственных пород. В новых условиях производители пиломатериалов стали рассматривать внутренний рынок в качестве одного из основных направлений сбыта продукции, также выросло количество проектов, связанных с глубокой переработкой древесины.
Приоритетные инвестпроекты
Механизм приоритетных инвестиционных проектов в целях развития лесного комплекса (ПИП) — одна из ключевых мер поддержки ЛПК. Ее главная цель — переориентирование бизнеса с лесозаготовок на глубокую переработку, наращивание импортозамещения, освоение лесных участков и создание новых рабочих мест
За время действия программы ПИП Рослесхоз согласовал 280 инвестиционных проектов по развитию ЛПК, из них 19 — в текущем году. Значительный опыт в реализации приоритетных инвестпроектов накопился у ассоциации «Русский лес», сейчас при ее участии реализуется два инвестпроекта: компания «СтарВуд» (в г. Усть-Куте Иркутской области) и компания «Базис» (в г. Лесосибирске Красноярского края).
Лесовосстановление
В сентябре 2022 года вступили в силу новые правила лесовосстановления: изменилась терминология, добавились новые обязанности, сместились сроки выполнения обязательных требований. С переменами в законодательстве и экономическом поведении участников отрасли изменились и технологии.
Одна из наиболее востребованных современных технологий лесовосстановления — использование посадочного материала с закрытой корневой системой (ЗКС). Свой вклад в восстановление лесов вносят участники ассоциации «Русский лес». Лесопитомник в городе Ангарске Иркутской области выращивает сеянцы хвойных пород с закрытой корневой системой (ЗКС). Текущий объем производства — 5 млн сеянцев в год с возможностью увеличения до 15 млн.
Развитие новых направлений глубокой переработки
За минувшее десятилетие в России с нуля было создано собственное производство OSB-плит. Первое предприятие появилось в 2012 году, а уже в конце 2016-го компания СТОД (Тверская область) запустила самое крупное производство OSB в России — завод «Талион Арбор» мощностью 500 000. м³ в год. Новым направлением стало производство CLT панелей — перекрестно-склеенных деревянных панелей. Первый крупномасштабный CLT-завод («Сокол СиЭлТи») в 2021 году открыла Segezha Group в Вологодской области.
Развитие деревянного домостроения
Развитие деревянного домостроения — одно из ключевых направлений стратегии развития лесного комплекса России до 2030 года. По итогам прошлого года число деревянных домов в ИЖС впервые превысило число домов, построенных из других материалов.
В ноябре 2022 года стартовала госпрограмма по 10-процентному субсидированию производства деревянных домокомплектов стоимостью до 3,5 млн руб., а в октябре 2023 года Правительство РФ поддержало три законопроекта, которые позволят защитить граждан от недобросовестных подрядчиков, снизить стоимость ИЖС и нарастить строительство деревянных домов.
Цифровизация
Цифровизация и внедрение современных технологий в лесозаготовительные процессы привели к увеличению производительности труда и сокращению воздействия на окружающую среду. Эффективное использование геоинформационных систем позволило более точно планировать вырубку лесов и вести устойчивое лесное хозяйство. На сегодняшний день в России обеспечена цифровая прослеживаемость древесины от места заготовки до производства, переработки либо экспортных партий на таможенных пунктах.
Добровольная сертификация
В 2020 году с рекордной площадью 52,45 млн га Россия вышла на первое место в мире по количеству добровольно сертифицированных лесов (в тот момент — по схеме FSC), обогнав многолетнего лидера — Канаду. В 2022 году в России была разработана и внедрена собственная система добровольной лесной сертификации — «Лесной эталон». Только за первый год компания выдала 250 сертификатов в 47 регионах РФ и Беларуси. Также в 2022 году в РФ появилась собственная система сертификации древесно-топливных пеллет — «Эко+».
Лесоклиматические проекты и рынок углеродных единиц
В 2020 году начался переход к новой системе углеродного регулирования, а в 2021 году была утверждена Стратегия социально-экономического развития с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года, также вступил в силу закон об ограничении выбросов парниковых газов.
На Россию приходится 20% мировых лесов, которые поглощают около 700 млн т CO₂-эквивалента в год. Лесоклиматические проекты нацелены на удержание углерода в лесах, что позволяет снизить его влияние на нагревание атмосферы планеты и, следовательно, на климатические изменения. С 2021-го запущен климатический эксперимент на Сахалине, а в 2022 году Минэкономразвития утвердило критерии и порядок отнесения проектов к климатическим. Для наиболее крупных эмитентов вводится обязательная углеродная отчетность.
Развитие профильного обучения
В этом году в рамках федерального образовательного проекта «Профессионалитет» в разных уголках России уже открылись и продолжают открываться образовательно-производственные кластеры, в которых внедряют новые образовательные программы, в том числе в сфере лесного комплекса. Колледжи, модернизируемые под ключ, ориентируются на отраслевую модель подготовки кадров, для этого они подписывают партнерские договоры о подготовке кадров с предприятиями ЛПК.
Ассоциация «Русский лес» также старается поддерживать и развивать образовательные проекты. В этом году «Русский лес» стал частью научного консорциума «Якутский модельный лес».
